МЕДИЦИНА ВОЕННАЯ

Военная медицина как система научных знаний и сфера практической деятельности

В наиболее общем виде М. в. может быть определена как теория к практика здравоохранения вооруженных сил (ВС) в условиях мирного и военного времени. Она представляет собой систему научных знаний и сферу практической деятельности, которые направлены на укрепление здоровья личного состава ВС в своеобразных условиях прохождения военной службы, предупреждение и лечение заболеваний в этих условиях, а во время войн также и боевых поражений, что в конечном итоге способствует сохранению боеспособности военнослужащих. Следовательно, М. в., осуществляя на практике гуманные дели медицины как таковой, вместе с тем призвана содействовать решению главной задачи ВС — надежной охраны государственных интересов и в случае войны — способствовать победе над врагом.

Такая направленность целей и задач обусловила возникновение М. в. и последующее ее развитие на стыке двух обширных областей человеческих знаний — медицины и военного дела. Поэтому в своем научном становлении М. в. базируется на достижениях медицинской и военной наук, которые служат общетеоретической основой для выявления и определения специфических для нее закономерностей, методических подходов, приемов и задач. Эту особенность М. ь. как науки очень ярко выразил еще в начале 19 в. М. Я. Мудрое, указав, что военная медицина учит «приложению известных начал медицины к людям военного состояния».

М. в. является весьма сложной комплексной сферой деятельности мед. службы ВС, к-рая объединяет три основные тесно связанные и взаимодействующие между собой составные части: 1) военно-медицинскую науку, призванную разрабатывать теорию, систему и конкретные методы мед. обеспечения ВС применительно к различным условиям их деятельности в мирное и военное время; 2) военно-медицинскую организацию, представляющую собой строгую систему использования сил и средств мед. службы ВС, необходимых для систематического и полноценного мед. обеспечения войск в различных сферах их деятельности, объединенных в регламентированную и оформившуюся составную часть ВС— военно-медицинскую службу, действующую на основе определенных научных принципов и правил; 3) военно-медицинскую практику, т. е. повседневную реализацию системы и методов мед. обеспечения ВС в условиях мирного или военного времени в полном соответствии с меняющейся обстановкой.

М. в. возникла и продолжает развиваться в качестве самостоятельной отрасли медицины (см.) и здравоохранения (см.) прежде всего вследствие своеобразия задач мед. обеспечения ВС, осуществляемых в мирное время и особенно в период войны. Но наибольшее значение для ее выделения из комплекса мед. наук имеют специфические условия военной службы, которые вытекают из своеобразия характера военного труда и боевой подготовки войск в мирное время, а в военное время из решающего влияния боевой обстановки на деятельность мед. службы и содержания мероприятий мед. обеспечения ВС, а также особенностей боевых поражений (см. Патология военная).

Невозможность в связи с этим полностью переносить в практику мед. обеспечения ВС формы и методы профилактической и леч. работы, применяемые в системе гражданского здравоохранения, порождает необходимость всестороннего изучения условий, в которых осуществляется мед. обеспечение ВС, и определения на этой основе научно обоснованных требований к системе, методам и средствам такого обеспечения; творческой переработки положений мед. науки и практики гражданского здравоохранения применительно к задачам и условиям мед. обеспечения ВС; изыскания как организационных форм мед. обеспечения, так и методов профилактической и леч. работы, которые бы в максимальной степени соответствовали организации ВС, возможным способам их боевого применения и были бы наиболее эффективными в различных условиях боевой обстановки и на разных театрах военных действий.

Военная медицина, как и Вооруженные Силы, зависит от уровня развития экономики страны. Поэтому состояние и конкретные формы развития М. в. в различные исторические эпохи определяются социально-экономической структурой общества. Непосредственное определяющее влияние на М. в. оказывают также организация ВС государства на той или иной ступени развития общественных отношений, состояние военного искусства и технических средств ведения войны (особенно средств поражения), уровень развития мед. науки и здравоохранения. Аналогично медицинской науке и практике М. в. развивается как по пути дифференциации, так и интеграции. В результате в составе М. в. происходило и происходит выделение частных военно-медицинских дисциплин, призванных объединять усилия в разработке вновь возникающих направлений в области теории и практики мед. обеспечения ВС. Основными причинами этого следует считать: возрастание (особенно резко выраженное за последние десятилетия) общего объема знаний в области естественных наук, результатом чего является дифференциация мед. науки, а отсюда необходимость использования ряда новых данных, полученных в частных исследованиях, в интересах всех или большинства военно-мед. дисциплин; усложнение организации ВС и оснащение их сложными видами новой военной техники, в результате чего возникли самостоятельные виды ВС и рода войск, которые диктуют своеобразные условия деятельности мед. службы, а отсюда существенные отличия в организации мед. обеспечения; изменение характера боевых поражений в результате появления новых видов оружия и средств поражения, а также усложнение условий военного труда (воздействие на организм экстремальных факторов, порождаемых военной техникой, возрастание психического напряжения военнослужащих, необычные по сравнению с нормальными параметрами окружающей среды условия эксплуатации военной техники), что требует новых подходов к профилактике, лечению и, следовательно, организации медицинской службы.

На современном этапе развития М. в. представляет собой весьма сложный комплекс военно-медицинских знаний. В ее состав входит значительное число вполне оформившихся в теоретическом, методическом и практическом отношении частных военно-медицинских наук (учебных дисциплин), к числу которых могут быть отнесены: военно-полевая хирургия (см. Хирургия военно-полевая), военно-полевая терапия (см. Терапия военно-полевая), военная гигиена (см. Гигиена военная), военная эпидемиология (см. Эпидемиология военная), организация и тактика медицинской службы (см.), военно-медицинская администрация (организация мед. обеспечения войск в мирное время), физиология военного труда, защита от боевых средств поражения (см.), военная токсикология (см. Токсикология), военно-медицинское снабжение (см. Медицинское снабжение), военно-медицинская статистика (см. Санитарная статистика), военно-медицинская география (см. География медицинская), история военной медицины. Особое место занимают авиационная медицина (см.) и военно-морская медицина, которые представляют собой комплексы частных военно-медицинских наук, напр, военно-морская медицина объединяет военно-морскую гигиену, физиологию военно-морского труда, организацию и тактику мед. службы ВМФ и некоторые другие дисциплины. Помимо этого, практические задачи мед. обеспечения ВС, связанные с изучением особенностей патологии, течения и лечения боевых поражений и заболеваний военнослужащих, обусловили возникновение специфических военно-медицинских разделов почти во всех отраслях теоретической и клинической медицины — офтальмологии, оториноларингологии, стоматологии, невропатологии, психиатрии и др.

Объектом исследования М. в. являются особенности жизнедеятельности личного состава ВС, характера труда военнослужащих и военной патологии в условиях мирного и военного времени, изучаемые в целях изыскания наиболее эффективных путей, способов и средств поддержания или восстановления здоровья личного состава ВС, обеспечивающего высокую степень его боеспособности. Общим является также и предмет военной медицины, который в наиболее обобщенном виде можно сформулировать как методы, средства и организационные формы мед. обеспечения ВС, обусловленные существующим в данное время уровнем развития медицины, техники и военного дела, а также условиями, в которых осуществляется мед. обеспечение ВС и протекает деятельность мед. службы. Вместе с тем каждая из частных военно-медицинских дисциплин имеет свою определенную область применения, объект и предмет исследования, свои частные цели, задачи и методы научных изысканий и практической деятельности, зависящие от конкретных условий деятельности воинских контингентов и сферы применения той или иной дисциплины.

Т. о., на основе понимания содержания, объекта, предмета и задач М. в. ей можно дать определение как специфической отрасли медицины и здравоохранения, представляющей собой систему научных знаний (комплекс военно-медицинских дисциплин) и практической деятельности, к-рая опирается на специально оформившуюся в составе ВС государства организацию (военно-медицинскую службу) и имеет цель — всестороннее эффективное мед. обеспечение личного состава войск и сил флота в мирное и военное время.

Общие закономерности и основные этапы развития военной медицины

М. в. возникла с появлением централизованного государства с постоянной армией, являющейся орудием классового господства, средством защиты от внешних врагов и порабощения других народов. До этого помощь раненым в возникавших в то время мелких межплеменных столкновениях сводилась к само- и взаимопомощи.

Организация помощи раненым и больным воинам и ее развитие в древних государствах связаны с возникновением сначала постоянной наемной, а затем и регулярной армии. Привилегированная каста воинов, представлявших регулярные войска, имела своих лечите лей-врачей. Так было, напр., в Древней Индии, где раненых с поля битвы доставляли к шатрам и им оказывалась медицинская помощь. В Египте периода Нового царства, по свидетельству Диодора, также были военные врачи, оказывавшие помощь раненым в особых военных лазаретах, расположенных по левую сторону лагерей. Согласно древним источникам, мед. помощь раненым и больным была организована в армиях Древнего Китая и Ирака. В древнегреческих государствах, в которых каждый свободный мужчина, способный носить оружие, при необходимости становился в ряды войск, врачи призывались как воины и по мере развертывания боевых действий они выполняли свои профессиональные обязанности, оказывая помощь раненым на поле боя и в укрепленных лагерях или на кораблях, как это было во время троянской (12 в. до н. э.) и греко-персидской войн.

В 4 в. до н. э. началось усиление Македонии, создавшей мощную армию, завоевавшую огромные территории восточного Средиземноморья. В армии Александра Македонского была создана элементарная военно-медицинская организация, призванная, кроме оказания помощи раненым и больным, осуществлять меры санитарного характера.

Высшего развития М. в. рабовладельческого общества достигла в Древнем Риме, в регулярных вооруженных силах к-рого были военные и военно-морские врачи, принадлежавшие к почетному сословию римских всадников. В соответствии с организационной структурой войск различали врачей когорт и легионов, гарнизонных и флотских врачей, а также врачей, средний и обслуживающий персонал леч. учреждений (валетудинарий). Валетудинарии (см.) являлись неотъемлемой частью постоянных и полевых лагерей войск и были рассчитаны на 200 мест.

Воины римской армии снабжались индивидуальными перевязочными средствами для само- и взаимопомощи. Тяжелопораженных выносили из боевых порядков в тыл, откуда после оказания им помощи врачами когорт их переправляли на руках или на боевых колесницах в валетудинарий укрепленного римского лагеря. Судя по сочинениям римских военных писателей (напр., Вегеция), в римской армии большое внимание уделялось профилактическим мероприятиям: рациональному устройству лагерей, чистоте и удобству одежды, снабжению доброкачественной водой, физическим упражнениям.

В византийской армии до 8—9 вв. сохранялись принципы организации мед. помощи, унаследованные от Древнего Рима. Помощь раненым и санитарно-гигиенические меры осуществлялись также в арабской армии (7—11 вв.) в пределах, предписанных Кораном (см. Медицина, медицина в Арабских халифатах).

В средневековой Зап. Европе вплоть до эпохи позднего Возрождения (16 в.) упорядоченной системы организации помощи раненым и больным воинам не существовало. По данным И. Д. Страшуна (1929), не позднее конца 7 в. владетельные особы (короли, крупные феодалы) стали содержать придворных врачей, а начиная с 9 в.— нанимать для своих дружин лекарей, гл. обр. хирургов ремесленного обучения. Лекари состояли при дружинах постоянно и в их обязанности, кроме оказания мед. помощи, входил надзор за питанием дружинников и проведение некоторых элементарных сан. мер. Во время походов короля или феодала обслуживал его придворный врач, дружину — наемный лекарь-хирург, причем придворный врач обладал определенными административными полномочиями. Кроме того, во время походов армию обычно сопровождало определенное число вольнопрактикующих лекарей-ремесленников, оказывавших помощь раненым и больным за плату. Ок. 12 в. установился порядок увеличения числа лека рей-хирургов в армии в период военного времени, возникший, по-видимому, как результат опыта первых крестовых походов. Начиная с 4-го крестового похода часть лекарей в армии нанималась за счет средств церкви. Со второй половины 12 в. в войска королей и крупных феодалов на время военных действий начали включаться ополчения из числа жителей, находившихся в вассальной зависимости у городов. В составе ополчения обязательно имелся хирург.

Зарождавшиеся и развивавшиеся буржуазные отношения в период первоначального накопления капитала стирали границы феодальных государств, укрепляли экономические связи и создавали почву для централизации политической власти, образования основных государств Европы и способствовали появлению профессиональной наемной армии. Эта армия использовалась для упрочения централизованной власти и территориальных завоеваний. Появление огнестрельного оружия произвело переворот в развитии военного искусства и резко изменило характер боевых повреждений и методы их лечения. Пехота стала основным родом войск, вытеснив рыцарскую конницу. Высокая стоимость наемной армии, трудности укомплектования и пополнения ее при отсутствии свободной рабочей силы в условиях феодализма неизбежно ограничивали численность войск не только в мирное, но и в военное время. Этим и объясняется появление определенной заинтересованности феодально-абсолютистского государства в восстановлении живой силы армии путем возвращения в строй солдат, выздоровевших после ранений и заболеваний. К тому же и сами наемники требовали от нанимателей обеспечить их мед. помощью.

Развитие в это время государственной организации помощи раненым носило в разных странах различные формы. В 15 —16 вв. в Испании в полках были штатные военные медики и военные хирурги, а для лечения раненых и больных создавались походные и гарнизонные госпитали (см. Госпиталь военный). В 16 в. франц. армия также имела военных хирургов в полках, подвижные и стационарные госпитали; появились и официальные положения, регламентирующие деятельность мед. службы, напр, франц. регламент 1591 г. об оказании помощи раненым. Этот период характеризовался появлением ряда новых методов лечения боевых поражений и заболеваний. В частности, напр., наблюдения над неблагоприятным течением огнестрельных ран привели к трактовке их как отравленных и поэтому лечение, направленное на уничтожение проникшего в организм «яда», сводилось к очистке ран механическим путем, а затем прижиганию каленым железом или кипящим маслом. Значительно чаще стали прибегать к ампутации конечностей.

Появилась и научная литература, посвященная вопросам здравоохранения армии и лечения огнестрельных ран (см. Медицинская литература). В конце 16 в. в Западной Европе организуются школы, в которых готовят хирургов для армии. Крупнейший хирург 16 в. А. Паре произвел революцию в лечении ран. Отказавшись от прижиганий, он производил рассечение ран, рекомендовал обеспечивать покой раненым, прибегал к редким перевязкам, ввел в практику перевязку крупных сосудов и др.

Господствовавший в армиях феодально-абсолютистских государств линейный боевой порядок фактически исключал возможность оказания мед. помощи раненым в ходе боя. При этом раненые победившей стороны, за к-рой оставалось поле сражения, оказывались в более выгодном положении, чем раненые побежденных войск. В невероятной сутолоке и тесноте сражения вынос раненых в ходе боя не только не производился, но и был физически невозможен; медпомощь обычно начинала оказывать победившая сторона лишь по окончании сражения. Кроме того, повсеместная нищета эксплуатируемого населения, отсутствие заботы о солдатах, низкий уровень гиг. мероприятий в войсках приводили к тому, что эпидемии острозаразных болезней были обычными спутниками войн и косили ряды армий значительно сильнее, чем оружие противника.

Период утверждения капитализма характеризовался появлением массовых национальных армий, комплектовавшихся на основе всеобщей воинской повинности.

Английская буржуазия, стремящаяся к расширению рынков сбыта и колониальным захватам, одной из первых в Европе начала проводить широкие профилактические мероприятия в армии и на флоте. В области военной и военно-морской гигиены мировую известность получила деятельность англ. военных врачей Дж. Прингла и Дж. Линда. Находясь долгие годы на посту главного врача британской армии, Дж. Прингл разработал принципы гигиены военных лагерей, что способствовало значительному снижению заболеваемости в войсках. Дж. Прингл оказал большое влияние на установление правила, согласно к-рому госпитали в условиях военных действий считались нейтральными учреждениями и находились под защитой обеих воюющих сторон. Дж. Линд разработал меры предупреждения цинги среди моряков, правила предохранения от занесения тифа на корабли. Основные принципы военно-морской гигиены, к-рыми вплоть до конца 19 в. руководствовались врачи флота многих стран, были изложены Дж. Линдом в классическом труде «Наиболее успешные опыты сохранения здоровья моряков» (1754).

Великая французская революция (1789—1794) смела наемную королевскую армию и привела к созданию новой, революционной армии. Эта армия, применявшая новые тактические принципы (линейная тактика и кордонная стратегия сменились действиями в колоннах и решительными наступательными тенденциями), вела успешную борьбу с контрреволюцией внутри страны и с нападавшей на страну коалицией феодально-крепостнических монархий. Революционный подъем, признание прав человека за солдатом — защитником родины и завоеваний революции, идея всеобщего равенства и братства привели к резкому подъему уровня М. в. Все управление делом мед. обеспечения армии было сосредоточено в руках специалистов-врачей, которые были уравнены в правах с офицерами. Содержание и лечение раненых было принято на счет государства (декрет Национального собрания 1792 г.), а врачей в армию начали призывать по мобилизации (декрет конвента 1793 г.). Были учреждены стационарные и подвижные госпитали и регламентирована их деятельность (1792), а также реализованы прогрессивные идеи выдающихся хирургов того времени П. Перси и Д. Ларрея по организации помощи на полях сражений (специальные учреждения — амбулансы с подразделениями носильщиков). В период наполеоновских войн эти формы в основном сохранились.

Английская и французская буржуазные революции привели к смене феодальной формации капиталистической во всех основных государствах Европы; смена формации сопровождалась заменой наемной армии регулярной армией, комплектовавшейся на основе всеобщей воинской повинности. Регулярный характер приобрела и военно-мед. организация. Но ограниченная численность армий в первые десятилетия господства капитализма, обусловленная сравнительно низким экономическим и военным потенциалом государств, даже во время войн оставляла вне рядов армии большие контингенты взрослого мужского населения. Наличие столь больших людских ресурсов ограничивало заинтересованность капиталистических государств в восстановлении боеспособности раненых и больных и обусловливало недостаточную заботу об охране здоровья воинов. В результате наблюдалась огромная убыль из рядов армии вследствие острозаразных болезней — свирепствовали внутригоспитальные эпидемии, обусловливая высокую летальность среди раненых и больных; потери больными значительно преобладали над потерями от неприятельского оружия (табл.1). В англ. и франц. госпиталях во время Крымской войны (1853—1855) тысячи раненых погибли от холеры, тифов и дизентерии.

Таблица 1. СООТНОШЕНИЕ ПОТЕРЬ РАНЕНЫМИ И БОЛЬНЫМИ В РУССКОЙ И СОВЕТСКОЙ АРМИЯХ В РАЗЛИЧНЫХ ВОЙНАХ, %

	Потери
Войны	ранеными	больными
Крымская (185 3— 1855)	18,7	81,3
Русско-турецкая (с апреля 18 77 по май 1878)	7,9	92,1
Русско-японская (1904—1905)	34,7	65 , 3
Первая мировая (1914—1918)	49,5	50,5
Великая Отечественная (1941 — 1945)	82-83	17-18

Развитие промышленного капитализма вызывало обострение противоречий между отдельными капиталистическими странами в борьбе за рынки сбыта и источники сырья. Результатом этого были почти беспрерывные войны в 60—70-х годах 19 в. Численный рост армий и усовершенствование вооружения делали войны все более кровопролитными. Поэтому не случайно именно в это время все настойчивее выступает буржуазная общественность с целью привлечения внимания к делу усовершенствования военно-медицинской организации: проблема сохранения личного состава ВС и восстановления боеспособности раненых и больных начинает все больше беспокоить буржуазные государства. Широкое распространение получили различные благотворительные об-ва, целью которых было облегчить участь больных и раненых. В 1864 г. было заключено важное международное соглашение (см. Женевские конвенции) о нейтрализации медперсонала и мед. учреждений и об улучшении участи раненых и больных на войне. Вопросы мед. обеспечения войск стали получать широкое освещение в периодической печати и в специальных монографиях. Проводились и государственные мероприятия по улучшению организации мед. обеспечения, как, напр.: улучшение правового положения военных врачей и организация санитарного корпуса (в Пруссии в 1873 г., в Австрии в 1872 г.); сосредоточение управления мед. службой в руках специалистов-врачей (в Пруссии в 1860 г.) и передача руководства полевыми мед. учреждениями специалистам-врачам (во Франции они остались в распоряжении интендантства); формирование штатных подразделений носильщиков для выноса раненых с поля боя (см. Вынос и вывоз пораженных); развитие эвакуационной системы (см. Система лечебно-эвакуационного обеспечения), важнейшей основой к-рой было развитие путей и средств сообщения, и прежде всего ж.-д. транспорта, и т. п. Во время боевых действий от поля боя до тыла страны стала создаваться цепь последовательных этапов мед. эвакуации (передовые и главные перевязочные пункты, сборные пункты для легкобольных, резервные и этапные лазареты и др.— в Пруссии и Австрии; пункты первой помощи, главные перевязочные пункты, дивизионные амбулансы, полевые госпитали и др.— во Франции). Развитие ж.-д. эвакуации вызвало к жизни новые формирования: военно-санитарные поезда (см. Железнодорожный санитарный транспорт), эвакуационные пункты (см. Эвакуационный пункт).

Развитие мед. науки во второй половине 19 в. способствовало изменению содержания работы мед. службы, появлению новых фармакологических и технических средств. Особенно успешно совершенствовались средства предупреждения, изоляции и локализации эпидемических вспышек — дезинфекционные агрегаты, изоляторы, инф. госпитали и т. п. Однако вопросы здравоохранения армии и восстановления ее потерь за счет выздоравливающих от ран и болезней еще не переросли в жизненно важную проблему, еще не стали одним из серьезных факторов, обеспечивающих победу над врагом.

Особое значение проблема людских ресурсов для ВС приобретает в эпоху империализма в войнах машинного периода, когда к вооруженной борьбе привлекаются многомиллионные армии, когда империалисты в безудержной гонке вооружений изощряются в изобретении средств массового уничтожения людей, в своем стремлении к мировому господству, не останавливаясь перед перспективой массового истребления целых народов. Арсеналы вооружений империалистических государств стали пополняться атомным, термоядерным, бактериол, и хим. оружием, предназначенным не только для уничтожения ВС противника и стратегических объектов, но и для истребления мирного населения.

Однако как бы ни были механизированы воюющие армии, как бы ни были разрушительны применяемые ими средства вооруженной борьбы, человек остается всегда решающим фактором в войне. Чем большие массы населения привлекаются в ВС, чем длительнее война и разрушительнее средства истребления, тем больше возникает людских потерь и быстрее истощаются людские ресурсы. Проблема быстрейшего восстановления здоровья и возвращения в строй пораженных в бою и больных приобретает все большее государственное значение и становится одной из основных задач М. в. Актуальность этой задачи существенно возрастет еще и потому, что в условиях современной войны воздействию средств поражения подвергаются не только ВС, но и гражданское население, занятое в народном хозяйстве, обеспечивающем потребности войны, и пополняющее ВС.

Уже в годы первой мировой войны (1914—1918) многие страны — участницы войны оказались на грани истощения людских ресурсов. Число мобилизованных в армию приближалось к 20% всего населения (в 19 в. считалось, что в ряды армии может быть призвано лишь до 10% населения). К концу первой мировой войны мед. служба, возвращая в строй выздоровевших раненых и больных, стала основным источником пополнения армии. Во франц. армии, напр., практически почти не оставалось солдат, которые не побывали бы в госпиталях; это дало основание утверждать, что Франция выиграла войну своими ранеными, и потребовать в послевоенное время увеличения бюджетных ассигнований на нужды мед. службы франц. армии. В 1933 г. Спир и Ломбарди (Ch. Spiere, P. Lombardy) в предисловии к своей книге по сан. тактике утверждали, что всякий расход на санитарные средства выражается в экономии людей, и, наоборот, всякая экономия в санитарных средствах оборачивается ущербом для жизни сражающихся; она отдаляет шансы на победу. Так именно приходится обосновывать содержание и совершенствование мед. службы в лагере империализма. Не гуманность, а деловые соображения диктуют прежде всего необходимость заботы о восстановлении здоровья больных и раненых, являются стимулом развития М. в. в капиталистических странах. Кроме того, развитие М. в. определяется еще и необходимостью обеспечить удовлетворительный уровень морального состояния войск.

В ходе второй мировой войны (1939—1945), в к-рой решающей силой в победе над фашистской агрессией выступило первое в мире социалистическое государство — Союз Советских Социалистических Республик, число призванного в ВС населения и боевые потери возросли. Проблема восстановления боеспособности раненых и больных приобрела еще большее значение. Фашистская Германия призвала в ряды войск всех способных носить оружие. До конца исчерпав свои людские ресурсы, она была вынуждена заменить труд рабочих в промышленности и сельском хозяйстве рабским трудом насильственно угнанного населения из захваченных агрессорами территорий. Острая нехватка людских ресурсов для фронта была отчасти следствием неудовлетворительной организации мед. обеспечения в результате расчета на «блицкриг». Поэтому мед. служба фашистской армии не справлялась с задачей максимального восстановления боеспособности выбывших из строя.

Сан. потери в возможной войне будущего с применением оружия массового поражения могут быть катастрофическими, поэтому задачи здравоохранения армии и быстрейшего возвращения в строй пораженных в бою и больных приобретают возрастающее значение. Развитие науки и техники создает необходимые предпосылки для выполнения этих задач. Моторизация современной армии сопровождается моторизацией полевых мед. учреждений и эвакуационных средств. Развитие мед. науки, численный рост кадров специалистов приводит к развитию специализированной помощи пораженным в бою, дифференцирующейся с появлением новых средств поражения. Разрабатываются более рациональные методы профилактики и терапии боевых поражений. Изменяются и совершенствуются организационные формы мед. обеспечения войск.

В целях удовлетворения запросов наиболее агрессивных человеконенавистнических империалистических сил некоторые буржуазные военные теоретики настойчиво призывают к поискам все более варварских средств поражения — токсинных, химических, нейтронных и др., убивающих людей и в то же время сохраняющих в целости материальные ценности. Считая, что в современной истребительной войне все равно не хватит средств для обеспечения всех пораженных в бою, они рекомендуют оказывать помощь лишь тем пораженным, которые способны сравнительно быстро возвратиться в строй, т. о. обрекая остальных на гибель.

В основе М. в. стран социалистического лагеря лежат принципы, вытекающие из самой сущности социалистического общественного и государственного строя с его гуманизмом и миролюбивой политикой. М. в. армий социалистических государств отвечает коренным интересам народа и исходит из основных принципов социалистического здравоохранения, построенного на профилактических началах. Неуклонно проводя политику мира, настаивая на всеобщем и полном разоружении, коммунистические и рабочие партии и правительства социалистических государств не жалеют средств на нужды здравоохранения армии, призванной надежно защищать интересы мирного социалистического строительства. Поэтому развитие М. в. направлено на охрану и укрепление здоровья военнослужащих, борьбу за жизнь каждого пораженного в бою, а также быстрейшее и возможно более полное восстановление боеспособности и трудоспособности военнослужащих, выбывших из строя вследствие боевых поражений или заболеваний. Все новейшие достижения мед. науки широко внедряются в практику мед. обеспечения войск.

Т. о., можно выделить важнейшие общие закономерности развития М. в.: появление и развитие М. в. как теории и практики здравоохранения ВС неразрывно связано с возникновением постоянной и особенно регулярной армии, что обычно совпадает с теми периодами развития общественно-экономических формаций, при которых происходит становление централизованной политической власти, опирающейся на эту армию. Во всех общественно-экономических формациях, основанных на эксплуатации человека человеком, отношение к раненому и больному воину определяется степенью заинтересованности классового государства в здравоохранении ВС и восстановлении здоровья их личного состава. В государствах с социалистическим общественным строем высокий уровень М. в. обусловлен подлинным гуманизмом, всемерной заботой о личном составе ВС, являющихся частью народа — хозяина своего государства. Практика мед. обеспечения войск, и прежде всего организация мед. обеспечения, находится в тесной зависимости от состояния вооруженных сил, их оснащения, господствующих принципов военного искусства, которые в свою очередь обусловлены уровнем экономического развития, и в частности состоянием техники в каждую данную эпоху,— все это определяет особенности поражений, ожидаемые боевые потери и вытекающие отсюда содержание и организацию помощи пораженным и больным. Уровень развития мед. науки, в частности ее специализация, и состояние здравоохранения населения определяют методы лечения пораженных и больных, а также организацию мед. обеспечения ВС и содержание работы военно-медицинских учреждений.

Развитие отечественной военной медицины до Великой Октябрьской социалистической революции

Развитие М. в. в России, подчиняясь общим закономерностям, протекало самобытным путем и в отдельные периоды существенно отличалось от развития М. в. в других европейских странах.

В Древнерусском государстве, а также в период феодальной раздробленности на Руси в свите князей во время походов находились светские врачи-иноземцы, оказывавшие мед. помощь князьям и их дружинам. Приютом для раненых воинов служили монастыри, где им наряду с обычными религиозными обрядами — молитвами и постами обеспечивался кров, питание, уход и элементарное лечение. Некоторые монахи для своего времени были людьми высокообразованными и славились искусством врачевания. Раненые и больные пользовались также услугами знахарей, колдунов и представителей нарождавшегося уже в то время сословия ремесленников-лечителей: раневых лекарей, костоправов, рудометов, очных, кильных мастеров и др. Основным транспортным средством в то время служили пароконные носилки, по мере необходимости сооружавшиеся из двух длинных жердей с натянутым между ними полотнищем или переплетенных ветвями.

Во второй половине 15 и в 16 в. в России начало складываться абсолютистско-феодальное централизованное государство, способное противостоять внешнему нашествию. В отличие от ВС западноевропейских государств, наемные войска в составе ВС России имелись в весьма ограниченном числе. Основой ВС стала поместная дворянская конница — дворяне должны были по первому зову являться верхом, вооруженными, с запасом продовольствия; о лечении в случае ранений или заболеваний им полагалось заботиться самим. Первым постоянным войском было появившееся в середине 16 в. стрелецкое, делившееся на стрелецкие полки (приказы). Стрельцы, хотя и получали небольшое денежное жалованье от государства, кормились гл. обр. ремеслом и торговлей. Для лечения раненых и больных из царской казенной аптеки за плату приказу выделялись лекарства.

Наиболее ранней формой государственного обеспечения раненых, практиковавшейся уже в 16 в., была выплата им денег «на лечбу ран», причем сумма колебалась в зависимости от степени тяжести ранения от 1 до 5 руб. Помощь же и лечение можно было найти у вольнопрактикующих ремесленников-лечителей, которые исстари сопровождали московскую рать вместе с хлебниками, пирожниками, квасоварами и мясниками, торговавшими своей продукцией. Легкораненые, как правило, оставались и лечились при войске, тяжелораненые находили приют и лечение в монастырях; напр., в Троице-Сергиевской лавре с 1608 по 1612 г. существовала больница для лечения раненых и больных русских воинов.

Эпидемии, тщательно регистрируемые в летописях под самыми различными наименованиями («мор коркотою», «коркотная болезнь», «мор прыщом», «моровая язва», «мор железою» или просто «мор зело велик»), нередко обрушивались на войска, иногда решая участь военной кампании. Эпидемии находили благоприятную почву для распространения среди населения, полуголодного и нищего, разоряемого безудержной эксплуатацией. Однако уже в то время развивались выработанные вековым опытом целесообразные меры борьбы с эпидемиями: изоляция эпидемических очагов кольцом застав, сжигание «вымороченных» жилищ, окуривание и т. п. Уже к концу 16 в. карантины во время эпидемий были установлены законодательно.

В 17 в. наступил новый период, характеризовавшийся зарождением капиталистического уклада в рамках феодально-крепостнических отношений. Теперь старое «московское войско» уже не отвечало внешнеполитическим задачам государства и не способно было держать в повиновении эксплуатируемое большинство населения.

В силу этих причин с 30-х ГГ. 17 в. начали формироваться полки так наз. нового строя, ставшие основой сильной постоянной армии Московского государства. Комплектовались они безземельными дворянами (рейтарские полки — конница) и гл. обр. крестьянами, призывавшимися в принудительном порядке (один чел. с 10—25 дворов) для пожизненной солдатской службы. Это была постоянная армия, отличавшаяся единством формы и вооружения, но еще не регулярная.

Полки нового строя находились на иждивении государства и в отношении мед. обеспечения. Практика выдачи денежного пособия «на лечбу ран» хотя и сохранилась до конца 17 в., но постепенно из единственной формы государственного обеспечения превратилась в способ поощрения тех раненых, которые оставались в строю. Впервые о лекаре, состоящем при полке, упоминается в официальном документе 1615 г., в дальнейшем встречаются уже списки лекарей, направленных для медицинского обеспечения войск. В полки нового строя назначали ротных лекарей (цирюльников), а затем стали направлять в походы с войском группу докторов и лекарей, состоявших в мирное время в ведении Аптекарского приказа (см.). Во время боя такая группа располагалась вблизи «разрядного шатра» (командного пункта), сюда приносили раненых (прообраз главного перевязочного пункта). Лекари направлялись в полки «с лекарней и зельем», полученными из казенной московской аптеки. Стрелецкие полки имели своих лекарей, обычно из стрелецких детей, которые прошли курс обучения при практикующих лекарях за счет стрелецких приказов. Лекарства они получали от казны за плату. Наиболее богатые из дворян нередко имели при себе своих доморощенных лекарей из числа крепостных, остальные или «лечили себя сами», или обращались за помощью к ремесленникам-лечителям.

Постепенно государство все более и более стало расширять круг своих обязанностей в области организации помощи раненым и больным воинам. Так, со второй половины 17 в. начало зарождаться и военногоспитальное дело, также носившее нерегламентированный, временный характер. Во время войны с Польшей 1654—1667 гг. появились первые временные военно-лечебные учреждения. Инициатор общественной помощи раненым, Ф. М. Ртищев собирал по освобожденным от интервентов русским городам раненых и обмороженных солдат в организованные им больницы (1654), где был обеспечен уход, лечение и питание, а в освобожденном Смоленске на «государевом конюшенном дворе» был учрежден в 1656 г. первый в России временный военный госпиталь. Несколько таких госпиталей было учреждено в Москве в 1678 г. во время русско-турецкой войны 1676—1681 гг., когда в Москву из-под Чигирина прибыли обозы с ранеными и больными, причем больные («кровавым поносом, лихорадкой и опухолью») были размещены отдельно от раненых в помещении бывшей аптеки за Арбатскими воротами. Раненые и больные содержались, кормились и лечились на казенный счет.

Развитие и увеличение численности полков нового строя, обеспечивавшихся государством, вызывало все возраставшую потребность в мед. составе. Приходилось прибегать к найму докторов и лекарей-иноземцев уже не только для нужд царского двора, но и для обеспечения армии. Иноземцы вследствие своего монопольного положения в России стоили государству весьма дорого. Все очевиднее становилась необходимость иметь в войсках своих, отечественных лекарей (см. Врач военный, Лекарь). Попытка подготовки таких лекарей была предпринята в 1654 г., когда во время войны с Польшей была учреждена при Аптекарском приказе первая в России мед. школа, содержавшаяся на государственный счет. Ее задача состояла в подготовке методами ремесленного обучения лекарей из стрельцов и стрелецких детей (их обучали лекари-иноземцы) и костоправов, которых обучали русские мастера-костоправы. Школа работала с перерывами, нерегулярно. Однако она дала стране первый отряд отечественных лекарей, получивших подготовку в России. Т. о., потребности растущих ВС положили начало мед. образованию в России.

К концу 17 в. сложилась следующая система мед. обеспечения войск (рис. 1). Вынос раненых в сражении производился солдатами на себе (на спине) или на импровизированных носилках. Помощь раненым на поле сражения оказывалась ротными (в полках нового строя) или полковыми (в стрелецких полках) лекарями, а также мед. чинами, располагавшимися вблизи «разрядного шатра». По окончании сражения раненых, собранных на поле битвы, доставляли в лагерь (стан), где находились обозы. По окончании похода, обычно после генерального сражения, к-рым чаще всего поход заканчивался, раненые, следовавшие в обозах за войсками, доставлялись к местам постоянного расквартирования своих полков, где в ряде случаев учреждались временные военные госпитали с лечением на казенный счет. Увечные и неимущие воины по-прежнему находили приют в монастырях. В 17 в. получили дальнейшее развитие и мероприятия по борьбе с эпидемиями. При их возникновении армия ограждалась цепью подвижных застав; попытки прохода через эти заставы карались смертью. Донесения, поступавшие из пораженных эпидемией р-нов, неоднократно пропускались через огонь и каждый раз заново переписывались (до 7 раз). Воинские команды, прибывавшие из неблагополучных в эпидемическом отношении р-нов или проходившие через них, подвергались карантинизации на срок до 2 мес. Заболевших (напр., чумой) отвозили в лес, окружали засеками и оставляли под караулом стрельцов.

Таким образом, в 17 в. в процессе развития постоянной армии появились элементы системы мед. обеспечения, которые с формированием армии и флота развились в регулярную военно-медицинскую организацию, созданную в первой четверти 18 в.

Феодально-абсолютистское развитие России при Петре I завершилось созданием абсолютистской монархии. В то время весь ход экономического развития России требовал возвращения исконных русских земель, завоевания выходов к Черному и Балтийскому морям. Однако ВС русского государства 17 в. по своей организации, боевой выучке и оснащению не были способны решить эти важнейшие задачи. Убедившись на опыте Азовских походов 1695 и 1696 гг. в низкой боеспособности старой русской армии, Петр I коренным образом реорганизовал ее, в результате чего была создана национальная русская регулярная армия, комплектовавшаяся на основе рекрутских наборов. Она выковывалась и совершенствовалась в ходе Северной войны (1700—1721), во время к-рой были разбиты шведские вооруженные силы. Прогрессивный характер Северной войны и выявившееся в ходе этой войны превосходство русской регулярной армии уже тогда определили передовой характер отечественного военного искусства с его выраженным стремлением к решению «хода войны боем», разгромом живой силы противника. А это не могло не сказаться положительно на состоянии отечественной М. в., к-рая по сравнению с М. в. других феодальных государств имела передовой характер.

Создание штатной мед. службы войск сопровождалось законодательным ее оформлением. Мед. чины были включены в штаты 1711 и 1720 гг. (цирюльники, или ротные фельдшеры, в ротах, по одному лекарю в полку). Воинский устав 1716 г. (рис. 2) определял четкую структуру мед. службы: доктор, штаб-лекарь и аптекарь с полевой аптекой при главнокомандующем и в каждой дивизии, лекарь в полку, цирюльник в роте, полевой лазарет, или «шпиталь» (рис. 3). Появился и первый госпитальный устав, свидетельствовавший о сравнительно высоком развитии госпитального дела; он был представлен шестью главами Адмиралтейского регламента 1722 г. Была создана широкая сеть полковых (развертывавшихся только в местах расквартирования частей) и гарнизонных лазаретов (госпиталей). В то же время начали учреждать и первые постоянные военные госпитали: генеральные, предназначенные для лечения раненых и больных в зависимости от принадлежности к виду ВС; сухопутные для лечения солдат сухопутной армии и адмиралтейские для лечения «морских служителей». Первый постоянный госпиталь был основан в Москве в 1706 г. (см. Главный клинический военный госпиталь) по проекту доктора Н. Л. Бидлоо. В 1710 г. в Петербурге был учрежден гарнизонный госпиталь, который в 1717 г. был преобразован в сухопутный. Вслед за этим возникли госпитали: Петербургский (1715) и Кронштадтский (1717) адмиралтейские, Ревельский (1720), Казанский (1722), Тавровский (1724), Астраханский (1725). Все это потребовало зачисления на военную службу большого числа специалистов-медиков, приглашение которых из-за границы было нерентабельно и объективно препятствовало развитию мед. образования в России. Поэтому еще в 1707 г. при Московском генеральном госпитале была открыта первая постоянная медико-хирургическая (госпитальная) школа. В 1713 г. состоялся первый выпуск школы, за к-рым последовали регулярные выпуски. Уровень подготовки отечественных лекарей был не ниже уровня подготовки лекарей-иноземцев, «ибо они не токмо имеют знание одной или другой болезни, которая на теле приключается и к чину хирурга надлежит, но и генеральное искусство о всех тех болезнях… с подлинным обучением, как их лечить» (из донесения Н. Л. Бидлоо Петру I). О высоком качестве обучения в Московской медико-хирургической школе, отвечавшего достигнутому к тому времени уровню развития медицины, свидетельствует содержание первого отечественного рукописного руководства на латинском языке «Наставление для изучающих хирургию в анатомическом театре» (1710), автором к-рого был Н. Л. Бидлоо. В 1700 г. вышло в свет составленное по личному распоряжению Петра I первое наставление для военных врачей (Практический трактат, ставящий военного врача блюстителем в Московском войске), автором к-рого был московский уроженец лейб-медик Петра I И. Л. Блюментрост. С увеличением объема работы, связанной с укомплектованием и мед. снабжением растущей регулярной армии, расширялись функции Аптекарского приказа, который в последующем был переименован в Медицинскую канцелярию, причем с 1716 г. во главе Центрального медицинского управления был поставлен врач со званием архиатра (см.).

В ходе непрерывных войн первой четверти 18 в. совершенствовалась организация медпомощи раненым. Вынос раненых с поля боя производился не только после сражения, но разрешался нестроевым чинам и в ходе его (в противоположность западноевропейским армиям, напр, прусской). После оказания мед. помощи в тылу боевого порядка сражающихся войск раненых отправляли в обозы, располагающиеся в укрепленном лагере (вагенбурге) в нескольких километрах от места сражения, где были сосредоточены дивизионные доктора, штаб-лекари и аптекари с полевыми аптеками, а также около половины лекарей и цирюльников полков. При благоприятном исходе сражения здесь же создавался дивизионный лазарет. Далее раненых перевозили в полевой госпиталь, для чего формировался транспорт из порожних провиантских повозок и подвод, собранных у гражданского населения. Этот транспорт снабжался продовольствием и медикаментами на путь следования, хозяйственным персоналом, мед. составом (по регламенту один лекарь или подлекарь на каждые 200 больных, один цирюльник и один надзиратель из здоровых солдат на каждые 10 больных). Временные полевые госпитали организовывались в городах, ближайших к театру военных действий, но безопасных от возможных диверсий со стороны противника (напр., в Черкасске во время осады Азова в 1695 г., в Смоленске при сражении под Лесной в 1708 г., в Полтаве после сражения под Полтавой в 1709 г.). Так складывалась система лечения, сущность к-рой сводилась к госпитализации раненых до окончательного определения исходов в госпиталях, развернутых на театре военных действий на сравнительно небольшом удалении от поля сражения. При ограниченном радиусе действий армий, прикованных к своим базам снабжения из-за отсутствия системы подвоза, при плохом состоянии путей и средств сообщения такая система не стесняла маневренности войск и была единственно рациональной, поскольку отправка раненых на дальние расстояния за пределы театра военных действий была в то время практически невозможна.

В последних кампаниях Петра I — Персидских походах 1722—1723 гг. (рис. 4) — заблаговременно формировались полевые госпитали в операционной базе похода — в Астрахани (3000 мест) и на пути следования армии — в крепости Св. Креста (1000 мест), Дербенте (1000 мест) и Баку (2000 мест). С этого времени такая важная мера закрепилась в системе мед. обеспечения войск. Практиковалась организованная изоляция и госпитализация больных чумой в так наз. чумных, или «заповетренных», дворах, как это было в 1710 г. во время осады Риги, когда в район боевых действий была занесена чума с западных рубежей.

Во второй четверти 18 в., когда иностранцы преимущественно занимали руководящие должности в государстве, в т. ч. в армии и флоте, развитие прогрессивных традиций русского военного искусства затормозилось. Насаждалась тяжелая палочная муштра, а вопросам здравоохранения армии по сравнению с петровским периодом не уделялось должного внимания. Результатом этого были возросшая заболеваемость в армии, тяжелое эпидемическое ее состояние. Офицеры-иностранцы жестоко обращались с лекарями и подлекарями, нередко превращая их в своих личных камердинеров, брадобреев и т. п. Однако и в этот период отечественная М. в. продолжала развиваться, в частности благодаря плодотворной и неутомимой деятельности рижского штадт-физика И. Б. Фишера, произведенного в президенты Медицинской канцелярии в 1733 г., и еще более — энергии и таланту П. 3. Кондоиди.

В 1731 г. в штаты полков были впервые введены санитарно-транспортные средства — повозки «для больных при полках», но предназначавшиеся не для эвакуации раненых и больных в тыл, а для перевозки при армии заболевших во время походов (в Пруссии специальные повозки для этой цели появились лишь в 1788 г. и то всего только 12 на армию). В 1735 г. в штаты полков было добавлено по одному подлекарю, что, однако, не было реализовано, т. к. мед. чинов в стране не хватало, несмотря на расширение сети госпитальных школ. К тому же материальное и правовое положение русских лекарей было по сравнению с лекарями-иноземцами гораздо хуже. В 1735 г. был издан «Генеральный о госпиталях регламент» — госпитальный устав, развивавший и дополнявший положения Адмиралтейского регламента 1722 г. Оба регламента действовали в течение почти 100 лет. В 1736 г. вышел «Регламент о содержании полевых аптек», к-рым предусматривалось содержание главных (в Москве и Петербурге) и полевых аптек (в Лубнах, Астрахани и Смоленске). Полевые аптеки располагались в р-нах, прилегающих к возможным театрам военных действий, на наиболее вероятных операционных направлениях; с началом военных действий они выделяли из своего состава походные аптеки, сопровождавшие действующую армию.

Во время русско-турецкой войны 1735—1739 гг. практиковалось развертывание в местах сосредоточения армии перед началом кампании так наз. пограничных госпиталей, предназначавшихся для приема больных из полков, выступивших в поход, а также для приема раненых и больных из полков, возвращавшихся по окончании кампании на зимние квартиры (рис. 5). В походе армия возила больных и раненых с собой, подвергая их всем тяготам и лишениям, связанным с длительной перевозкой по плохим дорогам, при недостаточном уходе, в жару и непогоду. В результате такой практики летальность среди больных была высока, что приводило к колоссальной убыли личного состава. В то же время планомерная эвакуация больных и раненых в пограничные госпитали из армии, удалявшейся на сотни километров от своих границ, была невозможна вследствие необеспеченности коммуникаций. Поэтому П. 3. Кондоиди, получив назначение на должность генерал-штаб-доктора действующей армии, разработал проект первого в России полевого подвижного (походного) госпиталя. Это было весьма громоздкое учреждение, рассчитанное на 6000 мест и перевозившееся более чем на 2000 повозках (в т. ч. 1000 повозок для перевозки больных и раненых). Походный госпиталь возглавлялся генерал-штаб-доктором и обслуживался прикомандированными дивизионными докторами и штаб-лекарями, половиной всего числа полковых лекарей и обслуживающим составом, установленным «Генеральным регламентом». На ночлегах и дневках госпиталь располагался лагерем в палатках. Больные распределялись по отделениям в зависимости от характера заболеваний. Распределение коек по отделениям и предназначение отделений госпиталя отражало характер заболеваемости того времени. В результате высокой заболеваемости число больных, как правило, намного превышало число раненых: заболевания были явлением повседневным, ранения — эпизодическим. Число больных составляло в среднем до 10% от численности войск. Потери ранеными, по высказываниям самого Кондоиди, заранее определить было невозможно, поэтому для них число мест в походном госпитале и не устанавливалось, хотя указывалось, что размещаться они должны в пределах госпитального лагеря в отдалении от больных. Организация такого походного госпиталя, несмотря на свою громоздкость, не стесняла малоподвижные боевые порядки армии и обеспечивала элементарный уход за больными и ранеными и даже их лечение в условиях похода. В результате летальность среди больных в армии в кампании 1739 г., когда впервые действовал такой госпиталь, снизилась, по данным II. 3. Кондоиди, в 15 раз (в кампании 1738 г. умерло до 30 000 чел., в кампании 1739 г. лишь немногим более 2000).

К числу немаловажных достижений следует отнести первый план мед. обеспечения кампании 1739 г., составленный П. 3. Кондоиди в ходе этой войны. Из этого документа видно, что расположение пограничных госпиталей, их число и емкость планировались генерал-штаб-доктором; им же был составлен план проведения противоэпидемических мероприятий (армия действовала на территории, пораженной чумой).

Дворцовый переворот 1741 г. положил конец иноземному засилью на государственных постах и в ВС. Появилась плеяда выдающихся отечественных деятелей, в их числе М. В. Ломоносов — в науке, П. А. Румянцев и А. В. Суворов — в армии. Русское национальное военное искусство получило значительное развитие в ходе Семилетней войны 1756-1763 гг.

Передовому характеру русского военного искусства соответствовал и передовой характер отечественной военно-мед. организации. Для русской армии была характерна забота полководцев о здоровье солдат. Напр., в противоположность практике западноевропейских армий в русской армии производился вынос раненых с поля боя в ходе сражения, что возлагалось на «командированные из задней или второй линии команды с лекарями и транспортом» (диспозиция к сражению под Цорндорфом 1758 г.) или просто на солдат (по одному солдату для выноса каждого тяжелораненого — диспозиция на штурм Берлина 1760 г.). Перед началом сражения в заранее установленном месте создавался перевязочный пункт («место главной перевязки»), обозначавшийся костром и флагом. Он развертывался у дороги, связывавшей войска с тылом, и возглавлялся генерал-штаб-доктором или одним из дивизионных докторов. В нем работали штаб-лекари, половина мед. чинов полков и специальные команды солдат для переноски раненых, выполнения хозяйственных обязанностей и охраны. Т. о., определилась четкая организация перевязочных пунктов, хотя они еще не являлись штатным формированием русской армии.

Значительный шаг вперед был сделан в военно-госпитальном деле. Во время движения армии из исходного положения, где были развернуты генеральные полевые госпитали (Рига, потом Кенигсберг), по пути на театр военных действий развертывались полевые госпитали, гл. обр. за счет местных ресурсов. Часть полевых госпиталей по излечении больных свертывалась, часть оставалась, превращаясь в этапные госпитали, цепочка которых связывала действующую армию с операционной базой похода. В ближайшем к театру военных действий р-не развертывалась сеть госпиталей, куда и транспортировались раненые после генерального сражения (во время Семилетней войны — за р. Висла). Впервые в истории М. в. в эти госпитали специально назначались мед. чины — доктора и лекари. Для перевозки раненых от места сражения до госпиталей собирались порожние провиантские повозки и транспорт местного населения. Сформированный транспорт снабжался необходимым числом мед. чинов по нормам госпитального регламента для оказания помощи и ухода в пути следования. Во время Семилетней войны при осаде крепости Кольберг корпусом П. А. Румянцева в 1761 — 1762 гг. наметилась организация подвоза материальных средств в войска. Появление системы подвоза представляло важную предпосылку для развития эвакуационной системы.

Для укомплектования лекарями численно растущей армии и учреждаемых для армии многочисленных госпиталей государство должно было решить проблему подготовки мед. кадров. Необходимость подготовки отечественных лекарей побудила П. 3. Кондоиди в 1754 г. обратиться в Синод за разрешением вербовки семинаристов для укомплектования госпитальных школ, что и было узаконено соответствующим указом. Это позволило не только увеличить контингент учащихся, но и комплектовать школы способной русской, украинской и белорусской молодежью, грамотной, знающей русский и латинский языки. Несмотря на то что общее число мед. чинов в армии было в общем недостаточным, П. 3. Кондоиди имел полное основание утверждать, что никогда еще в русской армии не было такого количества мед. чинов и что ни одна из армий европейских государств не была обеспечена мед. чинами так хорошо, как русская. Об удовлетворительном состоянии мед. обеспечения во время войны говорят и благоприятные исходы ранений: из числа раненых в сражении под Цорндорфом умерло 8,4%, получило инвалидность 6,1%, вернулось в строй 85,5% (в прусской армии в той же войне, по Флессингеру, умерло 19,4% , получило инвалидность 3,9% , вернулось в строй 76,6%).

В 1764 г. был учрежден мед. ф-т Московского ун-та, созданы новые госпитальные школы. Московская и Петербургская школы в 1786 г. были преобразованы в медико-хирургические училища, а впоследствии, в 1798 г. в медико-хирургиче-ские академии (см. Военно-медицинская академия). Значительный шаг вперед во второй половине 18 в. сделала отечественная наука, развивавшаяся по пути, начертанному М. В. Ломоносовым, и в частности естествознание и медицина. Этому способствовали успехи в подготовке отечественных мед. кадров, в числе которых появились выдающиеся деятели отечественной медицины — ученые и профессора госпитальных школ (см.). Внедрению достижений мед. науки и практики в мед. обеспечение войск способствовала забота о солдатах со стороны выдающихся русских полководцев П. А. Румянцева, А. В. Суворова, М. И. Кутузова, а также деятельность лучших представителей отечественной мед. науки в войсках.

Развитие М. в. во второй половине 18 в. было связано с дальнейшим закреплением в организации мед. обеспечения войск элементов эвакуационной системы, в области военно-медицинского снабжения — с организацией системы подвоза мед. имущества, в области противоэпидемической защиты войск — с ее совершенствованием и применением в условиях походно-боевой обстановки (см. Система противоэпидемического обеспечения).

Во время русско-турецкой войны 1768—1774 гг. для двух русских действующих армий впервые были сформированы по специальному штату полевые госпитали на 1500 мест. Эти госпитали должны были выполнять функции «пограничных госпиталей». Развитие эвакуационных тенденций в системе леч.-эвакуационного обеспечения проявилось в нек-рой дифференциации функций полевых госпиталей, в делении их на «ближние», или дивизионные, и «дальние» — армейские. В ближних госпиталях должны были лечиться раненые и больные, подающие надежду на скорое выздоровление, остальных эвакуировали в дальние. Кроме того, во время этой войны впервые был организован госпиталь (впоследствии именовавшийся лазаретом) специально для лечения легкораненых и легкобольных, послуживший прообразом современных госпиталей для легкораненых (см. Госпиталь для легкораненых). Штатные госпитали при действующей армии не могли удовлетворить потребности в госпитализации, вследствие чего по-прежнему прибегали к формированию полевых госпиталей по мере надобности. Но для того чтобы не отвлекать для этой цели мед. чинов из полков, по инициативе главнокомандующего П. А. Румянцева в армии был создан резерв мед. чинов, предназначавшихся для укомплектования вновь формируемых госпиталей, а также для сопровождения транспортов с ранеными и больными.

Существенной особенностью организации госпитального дела в войнах 18 и даже 19 в. является уже отмеченный выше расчет на больных, а не на раненых. Расчет потребности в госпиталях определялся средним числом больных в армии исходя из заболеваемости, представлявшейся в то время величиной более или менее постоянной. Считалось, что это число составляет 10% от численности войск, и именно по отношению к нему исчислялась потребность в госпитальных запасах, а следовательно, и в количестве госпиталей. В силу этого ощущался острый недостаток в госпитальных койках после каждого большого сражения, а также в условиях развития в войсках эпидемий.

Госпитальная сеть во второй половине 18 в. значительно расширилась, однако госпитали быстро приходили в упадок в связи с казнокрадством и лихоимством госпитальной администрации, принимавшими самые разнузданные формы. Госпитали стали «золотым дном» для корыстных лиц, не брезговавших этим способом наживы. Именно этим в первую очередь следует объяснить резко отрицательное отношение к госпиталям великого русского полководца А. В. Суворова, который, поддерживая взгляды своего сподвижника штаб-лекаря E. Т. Бело-польского, являлся горячим сторонником профилактического направления в медицине. Суворов требовал заботиться о солдате — о его питании, содержании в чистоте, о его отдыхе, физическом закаливании; он считал, что более целесообразно лечить больных при полках, где им обеспечивается необходимый уход; постепенно, по мере выздоровления, больных втягивали в воинский труд путем последовательного перевода из больных в «слабые», затем в «хворые» и, наконец, в «прохладные». В госпитали подлежали отправке лишь хрон, больные. Применявшаяся А. В. Суворовым система приводила к лучшим результатам, чем лечение больных в плохо содержащихся госпиталях.

Особый интерес в отношении противоэпидемической защиты войск представляет кампания 1770 г. во время русско-турецкой войны 1768— 1774 гг., когда русская армия под командованием П. А. Румянцева была вынуждена действовать в условиях грозной эпидемии чумы, распространившейся на театре военных действий. Талантливый доктор Г. М. Орреус был направлен для производства сан.-эпид, разведки по намеченному маршруту армии. Результаты этой разведки заставили П. А. Румянцева изменить маршрут движения армии, как это показано на рис. 6. Во время движения армия была окружена цепью конных разъездов, не допускавших ее контакта с местным населением и командами, прибывавшими из неблагополучных по чуме р-нов. В хвосте колонны следовал подвижный карантин для изоляции всех заболевших в пути. В войсках проводилось активное выявление больных путем ежедневных двукратных осмотров личного состава. Выявленных больных изолировали в места, оцепленные охранением. Трупы закапывали с соблюдением особых предосторожностей. В Яссах, где стоял авангард русской армии и где свирепствовала эпидемия чумы, части были выведены из города и размещены лагерем. Контакт их с населением был решительно прекращен. Были организованы специальные чумные б-цы и отдельные б-цы для подозрительных на заболевание чумой, а также для изоляции контактировавших с больными. В борьбе с чумой в действующей армии принимал активное участие Д. С. Самойлович. Благодаря своевременно принятым разумным мерам в русской армии была ликвидирована угроза развития эпидемии и она могла одержать исторические победы при Ларге и Кагуле. Во время кампании 1770 г. П. А. Румянцев впервые ввел также систему организованного подвоза мед. имущества: из Лубенской полевой аптеки до Киева, из Киева до дивизионных аптек, а затем в полки.

На развитие М. в. в первой четверти 19 в. большое влияние оказала французская буржуазная революция, а также дальнейший прогресс отечественного военного искусства. Почти беспрерывные войны, увеличение численности и подвижности армий и связанное с этим развитие системы подвоза, а также оборудование коммуникаций создавали предпосылки для дальнейшего развития эвакуационной системы. Необходимость эвакуации раненых и больных стала возрастать также и вследствие увеличения их числа, поскольку лечение на театре военных действий снижало подвижность армии. Вот почему начиная с Отечественной войны 1812 г. эвакуационные тенденции начинают преобладать в системе лечебно-эвакуационного обеспечения войск.

Согласно законодательным документам, действовавшим в ходе этой войны («Учреждение для управления Большой Действующей Армией» 1812 года и др.), госпитали должны были выстраиваться «цепочкой» вдоль основных коммуникаций. Из передовых перевязочных пунктов («полковой перевязки») раненых нужно было доставлять в развозные госпитали, комплектовавшиеся в основном за счет полковых врачей (лекарей) и возглавлявшиеся дивизионными докторами. Эти госпитали выполняли роль главных перевязочных пунктов. Отсюда раненые должны были эвакуироваться в подвижные и главные временные военные госпитали, располагавшиеся, как это показано на рис. 7, линейно по мере удаления от фронта к тылу.

Соответственно развитию мед. науки функции различных типов леч. учреждений уже были несколько дифференцированы. В задачи «полковой перевязки», располагавшейся в непосредственном тылу боевых порядков под открытым небом, входило наложение первичной повязки, остановка кровотечений турникетом и возможное устранение непосредственно угрожающих жизни явлений. Развозные госпитали предназначались прежде всего для производства хирургических операций, извлечения инородных тел, перевязок, иммобилизации переломов лубками, ампутаций и т. д.; подвижные госпитали 1-й линии, располагавшиеся не далее 15 верст от места боя, — для временной госпитализации нетранспортабельных и окончательного лечения наиболее легкораненых и больных. В подвижных госпиталях 2-й линии, кроме того, подлежали госпитализации легкораненые, нуждавшиеся в лечении сроком до 40 дней. Подвижные госпитали 3-й линии и главные временные военные госпитали предназначались для лечения всех остальных раненых и больных. Однако в ходе кампании 1812 г. эта схема постоянно нарушалась. Такое нарушение зависело от условий ведения боевых действий, а также низкого экономического потенциала страны, в силу чего оказалось невозможным своевременно развернуть сеть оборудованных госпиталей и снабдить армию и госпитали необходимым числом квалифицированного медперсонала. Вынос раненых с поля боя до мест «полковой перевязки» производился полковыми носильщиками-ополченцами, приданными каждому полку; в развозные госпитали раненых доставляли специально выделенные команды ополчения, а также полковые повозки. Из развозных госпиталей раненых перевозили, как правило, в единственный, наспех сформированный подвижной госпиталь, расположенный в ближайшем городе (в Смоленске — при подготовке к сражению в районе Рудня, в Можайске — во время Бородинского сражения). Отсюда весь поток раненых направлялся в долгий многоверстный путь в Калугу, Тулу, Орел и другие города, где по их прибытии также наспех формировались госпитали, которые лишь по истечении довольно длительного времени приводились в удовлетворительное состояние.

Непрерывные войны начала 19 в. вызвали усиленную потребность в военно-медицинских кадрах и выдвигали важные задачи перед мед. наукой. Мысли выдающихся ученых-медиков были направлены на решение актуальных задач М. в. Не случайно именно в это время начинается обособление М. в. как науки, изучаются боевые повреждения и появляются первые попытки создания теоретических основ организации и тактики медицинской службы (см.). В 1805 г. П. Франк, перечисляя науки, которые должны преподаваться в Петербургской медико-хирургической академии, упоминает и военную медицину. В 1809 г. замечательный русский врач М. Я. Мудров в торжественном «Слове о пользе и предметах военной гигиены, или науки сохранения здравия военнослужащих» определил задачи М. в. как науки, предмет к-рой «…заключается в сохранении здоровья солдат и лечении их болезней и ран удобными средствами». При этом он подразделял М. в. на военную гигиену (куда включал и вопросы организации мед. обеспечения войск), военную терапию, военно-полевую («полковую») хирургию и полевую фармакологию. В 1813 г. была издана содержательная «Карманная книга военной гигиены, или Замечания о сохранении здоровья русских солдат», написанная русским военным врачом И. И. Энегольмом.

В 18 в. началась борьба между сторонниками «активных» методов лечения ран, полагавших, что ранние ампутации — единственно правильный метод лечения огнестрельных переломов, и сторонниками «консервативного» метода лечения (мазевые повязки, припарки, компрессы и др.). Несомненно, методы лечения раненых на войне находились в непосредственной зависимости от условий и способов ведения войны, от обусловленной этими способами системы организации тыла, В тех случаях, когда не было необходимости в длительной транспортировке раненых, которые доставлялись в госпитали (лазареты), расположенные сравнительно близко к местам сражений, господствовал консервативный метод лечения ран. Иное положение наблюдалось в армиях, вынужденных транспортировать своих раненых в госпитали, развернутые на весьма далеких расстояниях от р-на боевых действий. Транспорты с ранеными находились при этом в пути до месяца. Если же учесть чрезвычайно плохое состояние путей и средств сообщения в то время, а также крайне примитивную иммобилизацию лубками, то очевидно, что ранняя ампутация в этих условиях действительно была единственным средством сохранить жизнь. Поэтому после французской буржуазной революции, когда в результате коренного изменения способов ведения войны транспортировка раненых на большие расстояния происходила почти постоянно, ранние ампутации становились преобладающим методом лечения огнестрельных переломов, апологетами к-рого выступают Д. Ларрей и И. Ф. Буш. Этот принцип при одновременном отказе от частых перевязок господствовал вплоть до середины 19 в.

Полицейский режим в России во второй четверти и в середине 19 в., обусловленный стремлением царизма во что бы то ни стало сохранить феодально-крепостническую систему, душил всякую свободную мысль, приводил ко все углубляющемуся отставанию страны в экономическом развитии и быстрому ослаблению ее военного могущества. Вместе с нарастанием революционного кризиса в стране, особенно обострившегося после декабрьского восстания 1825 г., усиливались жандармский гнет, полицейская муштра, палочная дисциплина в армии.

Вопросами здравоохранения армии пренебрегали. Существовал глубокий разрыв между идеями передовых русских врачей и практикой, обусловленный царским режимом. В этой обстановке идеи крупнейших отечественных деятелей военной медицины Р. С. Четыркина, А. А. Чаруковского и даже Н. И. Пирогова в большинстве случаев не находили практического применения. Не претворялись в жизнь законодательные акты, закреплявшие и развивавшие эвакуационные тенденции в системе мед. обеспечения войск.

Вышедший в 1828 г. «Устав о непременных военных госпиталях», заменивший устаревший Адмиралтейский (1722) и Генеральный (1735) регламенты, законодательно закрепил многоначалие и межведомственную неразбериху в системе управления военными госпиталями. Госпитали, делившиеся теперь на 6 классов (в зависимости от количества коек — от 110 до 2050), продолжали оставаться объектом казнокрадства и наживы, что и определяло их плохое состояние. Военные врачи были практически отстранены от управления делом мед. обеспечения войск; функции их ограничивали лечением раненых и больных и мероприятиями по борьбе с эпидемиями.

Изданные в 1829 г. «Правила об учреждении подвижных и временных военных госпиталей», предусматривающие внедрение новой системы мед. обеспечения, основанной на дальнейшем развитии эвакуации раненых и больных из войск, не были реализованы. Во время русско-турецкой войны 1828—1829 гг. общее количество госпиталей на основном Балканском театре военных действий оказалось недостаточным вследствие огромной заболеваемости в армии, охваченной эпидемиями чумы, дизентерии, малярии. Согласно «Правилам» 1829 г. развозные госпитали 1812 г. были заменены корпусными подвижными госпиталями на 200 мест, которые предназначались в основном для раненых и должны были выполнять функции главных перевязочных пунктов во время сражений. Подвижные госпитали были заменены полевыми временными, которые должны были формироваться на месте по мере надобности на основе перевозимых при армии «запасов госпитальных вещей»; располагаться они должны были линиями от фронта к тылу. Для обеспечения больных во время движения армии на путях эвакуации полагалось развертывать «временные этапные госпитали». Однако запасы госпитального имущества оказались совершенно недостаточными из-за непомерной заболеваемости (боевые потери войск были весьма невелики).

Инфекционные болезни опустошали переполненные, наспех сформированные и плохо оборудованные госпитали, где в невероятной тесноте немногочисленные раненые лежали среди острозаразных больных. Армия быстро таяла и ко времени капитуляции Турции насчитывала под Адрианополем немногим более десяти тысяч человек. То, что бедствия, постигшие армию на Балканском театре военных действий, обусловливались прежде всего пренебрежением к делу сохранения здоровья солдат, подтверждается состоянием корпуса, действовавшего в той же войне на Кавказском фронте. Благодаря неуклонному и систематическому проведению рациональных противоэпидемических мероприятий чума в Кавказском корпусе распространения не получила, несмотря на то, что отдельные случаи ее были выявлены почти во всех частях. Следует особо отметить, что корпус этот сопровождался (ввиду особых условий) подвижным (походным) госпиталем на 1000 мест, который имел в своем составе «подвижный карантин» — прообраз первого в России подвижного инфекционного госпиталя.

В этот период научные основы М. в. продолжали развиваться лучшими представителями отечественной мед. науки. В 1834 г. вышла книга Р. С. Четыркина «Опыт военно-медицинской полиции, или Правила к сохранению здоровья русских солдат в сухопутной службе». Эта книга может считаться одним из первых руководств по военной гигиене и эпидемиологии в России. Примечательно утверждение Р. С. Четыркина, что врач является ближайшим советником командира в деле охраны здоровья войск, ответственность за к-рое несут командиры. В 1836 г. вышел в свет капитальный труд А. А. Чаруковского «Военнопоходная медицина», содержавший пять частей: «Военная гигиена»; «Военно-временные госпитали»; «Болезни армии»; «Раны вообще» и «Раны в особенности по разным частям тела». В этом труде, являвшемся, по сути дела, настольным руководством для военных врачей, излагались на уровне науки того времени основы военной гигиены и эпидемиологии, организации и тактики мед. службы (в главе «Военно-временные госпитали») и военно-полевой хирургии.

Слабость экономики, политическая отсталость и снижение военного потенциала России особенно сказались в годы Крымской войны 1853— 1856 гг. Гнилость экономического и политического строя крепостнической России и полицейская централизация государственной власти, приведшие в конечном итоге к поражению России в этой войне, обусловили значительные недостатки и в мед. обеспечении войск. К тому же они усугублялись крайне неблагоприятными условиями в Крыму для деятельности мед. службы, а также острым недостатком госпиталей и транспортных средств. Эти недостатки при отсутствии твердого централизованного врачебно-административного управления мед. обеспечением не искупались ни самоотверженной, героической деятельностью русских врачей, отдававших все силы на выполнение своего долга, ни высокоплодотворной деятельностью великого русского ученого, хирурга и организатора Н. И. Пирогова, который в этих тяжелых условиях энергично боролся с равнодушием, косностью и рутиной, последовательно, шаг за шагом добивался улучшения организации мед. обеспечения. Именно на опыте этой войны он разработал свои бессмертные «Начала общей военно-полевой хирургии». В этой войне он получил заслуженное признание как основоположник отечественной военно-полевой хирургии и создатель научных основ новой науки — организации и тактики медицинской службы.

Неутомимая деятельность Н. И. Пирогова и многих других врачей — его последователей не могла, однако, коренным образом улучшить дело помощи раненым и больным в рамках господствующего режима. Сам Н. И. Пирогов неоднократно отмечал огромные, подчас непреодолимые трудности в деятельности по упорядочению дела мед. обеспечения армии и бесплодность своих усилий. Крымская война стоила России огромных и неоправданных жертв.

Военное поражение царской России в Крымской войне окончательно расшатало прогнившие устои феодально-крепостнического строя. В. И. Ленин писал, что с 1861 г. «…развитие капитализма в России пошло с такой быстротой, что в несколько десятилетий совершались превращения, занявшие в некоторых старых странах Европы целые века» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., 5-е изд., т. 20, с. 174). Неравномерное развитие капитализма приводило к резкому обострению противоречии между отдельными государствами, к возникновению между ними почти непрерывных войн за рынки сбыта и источники сырья, к гонке вооружений и росту численности армий.

Среди ряда буржуазных реформ, проведенных в России в 60—70-е гг. 19 в., были и важные военные реформы, в частности введение всеобщей воинской повинности, обеспечившей значительный численный рост армии и качественное изменение ее личного состава. 25-летний срок службы был заменен сначала 10-летним (1868), а затем 6-летним (1874), что привело к омоложению личного состава армии. Вместе с тем было произведено перевооружение войск (в частности, было введено нарезное оружие), улучшена боевая подготовка личного состава. Боевые действия стали характеризоваться растущей подвижностью войск, возможностью быстрой их переброски по железным дорогам; усложнились стратегические замыслы; стала намечаться тенденция к образованию фронтов; сражения перестали быть эпизодическим явлением, они следовали одно за другим, приобретая характер последовательных боевых операций. Естественным результатом всего этого был рост числа раненых, которые в условиях войны не могли оставаться для излечения на театре военных действий. Это обусловливало дальнейшее развитие эвакуационной системы, к-рому способствовало появление ж.-д. транспорта. Вместе с тем появилась необходимость в создании целого ряда учреждений, организующих и обеспечивающих ж.-д. эвакуацию: эвакуационных комиссий, этапных и эвакуационных госпиталей, прирельсовых приемников.

Наряду с этим успехи мед. науки во второй половине 19 в. оказывали существенное влияние на дальнейшее развитие системы мед. обеспечения боевых действий войск. В условиях революционного подъема 70-х гг. под влиянием прогрессивных идей русских революционеров-демократов отечественная наука быстро развивалась на основе материализма, выразителями к-рого были передовые деятели отечественного естествознания К. А. Тимирязев, И. М. Сеченов, И. П. Павлов. С середины 80-х гг. благодаря открытиям Л. Пастера начался период быстрого развития бактериологии, связанный также с именем И. И. Мечникова. Эти открытия ознаменовали новую эру асептики и антисептики в военно-полевой хирургии, начало к-рой было положено Дж. Листером, обеспечили разработку научно обоснованных методов борьбы с эпидемиями, положили начало развитию военной эпидемиологии на научных основах. С. П. Боткин, участвовавший в Крымской и русско-турецкой войнах, указал на прямую зависимость заболеваемости в войсках от условий военной обстановки.

Достижения отечественной медицины и особенно опыт, накопленный в войнах, явились основанием для ряда коренных реформ в организации мед. обеспечения войск. Однако эти реформы коснулись лишь организационной структуры мед. службы, сохранив административное бесправие врачей. Леч. дело было по-прежнему оторвано от эвакуации, осталось вредное многоначалие в управлении мед. обеспечением с участием в нем ряда различных ведомств. Борьба, к-рую вело военно-медицинское ведомство за объединение под своим руководством всех сторон мед. обеспечения, длившаяся несколько лет в различных правительственных комиссиях и подкомиссиях, оказалась безуспешной.

Согласно «Своду военных постановлений» 1869 г. (рис. 8 и 9), войсковая мед. служба была впервые хорошо обеспечена штатными санитарами-носильщиками для выноса раненых с поля боя на перевязочные пункты (6 чел. в каждой роте и, кроме того, 200 чел. в дивизионной роте носильщиков). Были учреждены штатные дивизионные лазареты на 166 мест, задачей которых было развертывание в сражении главных перевязочных пунктов, военно-временные госпитали на 630 мест (по австрийской системе), которые должны были делиться на 3 самостоятельных отделения по 210 мест. Система перевязочных пунктов и госпиталей, развертываемых от фронта к тылу, включала: передовые и задние перевязочные пункты, не являвшиеся принадлежностью войсковых частей, но развертывавшиеся за счет полковых средств; главные перевязочные пункты и далее временные военные госпитали, располагавшиеся цепочкой от фронта к тылу на грунтовых дорогах и образующие группы госпиталей на узловых ж.-д. станциях в составе эвакопунктов.

В этой стройной для того времени организации сохранились, однако, многоведомственность, административное бесправие военных врачей, отстраненных от руководства мед. обеспечением. Руководство выносом раненых с поля боя, действиями перевязочных пунктов, госпиталями и эвакуацией возлагалось на строевых чинов — полевых инспекторов госпиталей. Отсутствие единого, полновластного и квалифицированного руководства всей системой мед. обеспечения боевых действий войск весьма неблагоприятно отражалось на судьбе раненых, что отчетливо проявилось во время русско-турецкой войны 1877 — 1878 гг. Вынос раненых с поля боя был организован неудовлетворительно; несмотря на то, что носильщиков было много, они не были подготовлены к работе под огнем противника, а главное, отсутствовало руководство их деятельностью. Передовые перевязочные пункты, как правило, располагались неудачно, нередко в зоне воздействия интенсивного огня противника; в результате они вынуждены были часто перемещаться в ходе боя, далеко не всегда обеспечивая раненых даже неотложной помощью. Задние перевязочные пункты, задачей которых было производство неотложных хирургических вмешательств, себя не оправдали и обычно не развертывались. Главные перевязочные пункты, возглавлявшиеся дивизионными врачами, часто располагались неудачно, в стороне от эвакуационного потока; ими командовали все, кто только был облечен известной властью, из-за чего они вынуждены были нередко беспорядочно перемещаться. Временные военные госпитали были растянуты длинными цепочками от действующих отрядов и корпусов к погрузочной станции. Вследствие беспорядков в эвакуации на перевязочных пунктах и в госпиталях часто накапливалось большое количество раненых и возникали так называемые «эвакуационные пробки».

Попытка применить предложенную Н. И. Пироговым систему «рассеяния раненых» оказалась действенной только в тылу страны, поскольку на театре военных действий было сосредоточено крайне недостаточное число госпиталей, которые систематически перегружались сверх меры. С театра военных действий раненых перевозили ж.-д. транспортом в глубь России, где их «рассеивали» по многочисленным госпиталям, лазаретам и даже по гражданским б-цам. Применение ж.-д. эвакуации раненых и больных привело к созданию при погрузочной (Фратешти) и перегрузочной (Яссы) станциях эвакуационных пунктов, составленных из групп временных военных госпиталей и лазаретов «частной помощи», которые возглавлялись межведомственными эвакуационными комиссиями. Участвовавшие в этой войне довольно многочисленные мед. учреждения и отпущенные на их содержание денежные средства основанного в 1867 г. Общества попечения о раненых и больных воинах (см. Союз обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР) использовались малоэффективно.

Итоги мед. обеспечения русско-турецкой войны 1877 — 1878 гг., несмотря на множество недостатков, оказались, однако, весьма поучительными. Этому способствовал прежде всего справедливый характер войны за освобождение от векового турецкого ига балканских народов. Освободительная война вызвала волну энтузиазма в широких слоях русского народа и привлекла в ряды действующей армии лучших представителей отечественной мед. науки: Н. И. Пирогова, Н. В. Склифосовского, И. О. Корженевского, Е. И. Богдановского, Л. Л. JIевшииа, М. С. Субботина А. С. Таубера, Н. А. Вельяминова, С. П. Боткина, Ф. Ф. Эрисмана, А. П. Доброславина и др. На театре военных действий работали видные представители и сторонники широкого применения антисептики по листеровскому способу — Э. Бергманн (на Дунайском театре) и К. К. Рейер (на Кавказском). Применение этого способа сам Н. И. Пирогов считал «много обещающим в будущем» и имеющим «твердое основание в настоящем». Заключая свой замечательный труд «Военно-врачебное дело и частная помощь на театре войны в Болгарии» (1879), Н. И. Пирогов со свойственной ему объективностью констатировал, что военно-полевая хирургия «в настоящее время стоит на распутьи». Или она пойдет дальше по пути широкого применения асептики, что открывает перспективы самой активной хирургической деятельности на перевязочных пунктах и в госпиталях, или останется по-прежнему на позициях предложенного им «сберегательного метода». Во время русско-турецкой войны 1877 —1878 гг. использование «сберегательного метода» было неизбежным, если учитывать несовершенство «антисептического метода» Листера, недостаточное количество госпиталей на театре военных действий и их перегрузку, плохое состояние грунтовых дорог и транспортных средств и т. п.

На обоих театрах военных действий появились нештатные сан.-гиг. отряды, снабженные дезинфекционными средствами — серой и хлорной известью. Первоначально отряды имели весьма ограниченные задачи, связанные с «оздоровлением» территории театра военных действий, впоследствии их усилия были направлены преимущественно на борьбу с сыпным тифом. Слабость, малочисленность и позднее прибытие этих отрядов на театр войны обусловили их незначительную роль в борьбе с эпидемией. И все же их деятельность повлекла за собой признание необходимости таких формирований в составе действующей армии.

Усложнившийся характер войны, а следовательно, и системы мед. обеспечения боевых действий войск, обусловил необходимость становления и дальнейшего развития специальной отрасли М. в.— организации и тактики мед. службы, к-рая получила особое отражение в классическом труде Н. И. Пирогова «Военно-врачебное дело и частная помощь на театре войны в Болгарии». Во второй половине 19 в. в литературе, как зарубежной, так и русской, уже появляется термин «санитарная тактика».

Машинный период войн в эпоху империализма, рост численности армий, непрерывное совершенствование техники и вооружения, повышение интенсивности огня, развитие артиллерии и появление пулеметов, повышение экономического потенциала государств, гонка вооружений привели к решительным изменениям стратегии и тактики, изменению самих способов ведения войны. Соответственно изменилась система подготовки войск: война предъявляла иные требования к солдату и офицеру; особое значение приобретала инициатива солдата — рабочего и крестьянина, одетого в военную форму. Но этого-то больше всего и боялось самодержавие, подгнившие устои к-рого трещали под напором обострившейся классовой борьбы. Отсталость экономики России определила крайнюю ограниченность осуществлявшихся в то время реформ. Это задержало развитие и военно-медицинской организации, снижало степень приспособления ее к изменяющемуся характеру войн.

Согласно «Положению о военно-врачебных заведениях», 1887 г. (рис. 10) в войсковой мед. службе было узаконено развертывание передовых перевязочных пунктов штатными лазаретами полков, были введены так наз. приданные дивизиям подвижные госпитали и дезинфекционные отряды. Появились первые штатные конно-санитарные транспорты, предназначенные для эвакуации раненых по грунтовым путям. Личный состав войск снабжался индивидуальными перевязочными пакетами, число носильщиков для выноса раненых с поля боя было несколько увеличено. В состав армии были включены полевые подвижные и полевые запасные госпитали (последние для развертывания в составе эвакопунктов), а также временный аптечный магазин и полевые аптеки (склады). Однако никаких коренных изменений в систему управления мед. обеспечением войск, а также в практику лечебно-эвакуационного обеспечения на театре военных действий внесено не было. Управление лечебно-эвакуационным обеспечением на театре военных действий возлагалось на инспектора госпиталей — строевого чина, подчиненного дежурному генералу. В непосредственном подчинении полевого мед. инспектора (врача), как и прежде, находились лишь органы мед. снабжения, руководство к-рыми возлагалось на него вместе с общим руководством леч. работой и противоэпидемическим обеспечением.

В таком состоянии находилось мед. обеспечение войск к началу русско-японской войны 1904— 1905 гг. Введение должности начальника санитарной части армии (не врача) ни в какой мере не улучшило положения. Вынос раненых, который должен был осуществляться в период боевых пауз при благоприятных условиях, производился неудовлетворительно, несмотря на самоотверженную работу носильщиков. Это в значительной мере объяснялось тем, что носильщиков не обучали работе под огнем противника, а также неудачными исходами боев и непрерывным отходом русской армии. Поэтому передовые перевязочные пункты, вынужденные часто перемещаться, работали мало; большая часть раненых шла мимо них. На главных перевязочных пунктах, развертывавшихся средствами дивизионных лазаретов, показатель оперируемости в лучшем случае достигал 4,2%. Приданные дивизиям полевые подвижные госпитали использовались плохо, поскольку дивизионные врачи, являвшиеся одновременно начальниками дивизионных лазаретов, не были осведомлены об обстановке и фактически не могли руководить мед. обеспечением дивизий. Вследствие неудачной дислокации госпиталей, подчиненных полевому управлению армии, передовые леч. учреждения были переполнены, а расположенные глубже в тылу, находясь в стороне от эвакуационных путей, использовались недостаточно, а иногда и пустовали. Эвакуация раненых проводилась беспорядочно. Под влиянием беспрерывного отхода армии эвакуационная система была доведена до абсурда — эвакуация в тыл производилась по принципу «во что бы то ни стало», в ущерб раненым и больным и вне связи с их лечением. Схема эвакуации раненых и больных в войсковом тылу русской армии в русско-японскую войну приведена на рис. 11.

Вместе с тем во время этой войны продолжала развиваться ж.-д. эвакуация и определялись зачатки нек-рой специализации госпиталей (напр., в Харбине и Чите). Предпосылок для организации более широкой и приближенной к фронту специализированной помощи в то время еще не было в связи с недостаточно выраженной дифференциацией мед. науки и крайне малым числом узких специалистов в стране. Эвакуационные комиссии и эвакопункты стали четко подразделяться на полевые и тыловые. Появились первые контрольно-сортировочные органы в виде «сборных пунктов» (в Мукдене и Харбине), представлявшие собой прототип современных сортировочных госпиталей (см.). На узловых станциях железных дорог были организованы «наблюдательные пункты» для осмотра следовавших эшелонами военнослужащих, изоляции больных, карантинизации при необходимости, сан. обработки и т. п. (прототип санитарно-контрольных пунктов). Гигиеническое и противоэпидемическое обеспечение войск, возложенное на врачей, было в общем поставлено удовлетворительно; оно обеспечивалось походными лабораториями, санитарными и дезинфекционными отрядами. Гораздо хуже обстояли дела в области лечебно-эвакуационного обеспечения, где недочеты были обусловлены порочной системой управления мед. службой. По данным официального отчета, результаты лечения раненых были весьма благоприятными, что не соответствовало действительности, поскольку выводы статистического учета основывались только на данных госпиталей. В результате почти непрерывного отхода русской армии наиболее тяжело раненые на перевязочные пункты и в госпитали не попадали. Об этом косвенно свидетельствует значительное число пропавших без вести (23,8%) и необычно высокий процент легкораненых.

Развитие микробиологии (см.), а вместе с ней асептики (см.) и антисептики (см.) оказало значительное влияние на развитие военно-полевой хирургии; по теоретическим воззрениям и клин, наблюдениям мирного времени, предпочтение отдавалось ранним активным хирургическим вмешательствам. Поэтому полковые и дивизионные лазареты были снабжены необходимым имуществом и оборудованием для выполнения этих задач. Однако эти идеи вошли в противоречие прежде всего с обстановкой: непрерывные военные неудачи и отход русской армии вынуждали к усиленной эвакуации раненых в тыл, не позволяя задерживать их на войсковых этапах мед. эвакуации, в связи с чем многие хирурги на основе данного частного опыта стали склоняться к необходимости снижения хирургической активности на этих этапах. Выразителем этого взгляда явился М. Г. Штейнберг. По его мнению задача перевязочных пунктов должна была сводиться только к ревизии ранее наложенных защитных повязок, подготовке раненых к транспортировке, к применению обезболивающих и сердечных средств; всякое же хирургическое вмешательство, кроме подготовки к транспортировке, он считал противопоказанным. Мнение М. Г. Штейнберга было поддержано такими выдающимися русскими хирургами, как Р. Р. Вреден, Н. А. Вельяминов, А. С. Таубер, В. Б. Гюббенет и др., что оказало свое неблагоприятное влияние на организацию помощи раненым в первую мировую войну 1914—1918 гг. Такая односторонняя ошибочная трактовка боевой обстановки повлекла за собой кардинальные ошибки, пагубно отразившиеся на судьбе раненых.

Революция 1905—1907 гг. на время открыла возможность выражения общественной мысли; в среде передовой военной и военно-медицинской общественности стали все громче звучать голоса, осуждавшие порочную систему существовавшего во время войны порядка управления мед. обеспечением войск. Стало очевидным, что в усложняющихся условиях войны необходимо единое и квалифицированное руководство всей системой мед. обеспечения и что врачи, призванные осуществлять это руководство, должны обладать не только общемедицинским и знаниями, но и быть сведущими в военном деле, особенно в организации и тактике мед. службы. Это послужило началом подготовки военных врачей в области организации мед. обеспечения войск. При этом значительно активизировалась работа военно-медицинских об-в, что содействовало повышению военно-медицинской квалификации врачей. С той же целью были изданы учебники и отдельные монографии по сан. тактике (Н. И. Августовского, В. В. Заглухинского, П. П. Потираловского, В. А. Прусса). Однако наступившие годы реакции быстро задушили общественную мысль, заглохла работа военно-медицинских об-в, которые находились у властей под подозрением.

В результате никаких радикальных изменений в организацию мед. обеспечения войск в период между русско-японской и первой мировой войнами так и не было достигнуто.

Нек-рым структурным изменениям подверглось только войсковое звено мед. службы. Дивизионные лазареты были заменены дивизионными (бригадными) перевязочными отрядами, имевшими ту же задачу— развертывание главных перевязочных пунктов в бою. Полевые подвижные госпитали, приданные дивизиям, были заменены дивизионными лазаретами (по 2 на дивизию, каждый на 210 мест) с теми же функциями. Было признано необходимым формирование дезинфекционных отрядов (один на дивизию или бригаду) для дезинфекционных работ в войсках и для «оздоровления полей -сражения», а также сан.-гиг. отрядов (один на корпус) с задачей установления источников заболеваний в войсках, организации мед. помощи ж изоляции заболевших. Леч. учреждения, находившиеся в распоряжении органов полевого управления (общеармейские), были представлены полевыми госпиталями: подвижными (обладавшими собственным транспортом для перемещения) и запасными (лишенными транспорта для перемещения). Первые предназначались для развертывания в составе головных, вторые — в составе тыловых эвакуационных пунктов. Для развертывания в тылу страны намечалось формирование незначительного количества эвакуационных госпиталей, хотя коечная сеть в постоянных госпиталях мирного времени не способна была удовлетворить даже потребности госпитализации больных из состава гарнизонов. Т. о., развертывание госпиталей в тылу страны подготовлено не было. Для эвакуации раненых по грунтовым путям предназначались военно-санитарные конные транспорты (см. Гужевой санитарный транспорт), а по ж.-д. путям — военно-санитарные поезда.

Из-за отсутствия точного представления о масштабах предстоящей войны транспортные средства были спланированы в недостаточном количестве. Все это приходилось исправлять с запозданием, уже в ходе самой войны.

Мировая война 1914—1918 гг. по своему размаху, кровопролитности и длительности превзошла все войны 19 в. вместе взятые. Перед государствами — основными участниками войны — встала проблема людских ресурсов, которые быстро истощались. Уже к концу 1916 г. в России вопрос об источниках пополнения армии людьми стал проблемой государственной важности.

Решить задачу возвращения в строй раненых и больных мед. службе русской армии оказалось не под силу, т. к. для ее выполнения необходимо было радикально изменить практику мед. обеспечения войск, обеспечить мед. службу необходимыми кадрами специалистов и материальными ресурсами, что было невозможно в силу низкого экономического потенциала страны, подорванного к тому же длительной войной и нарастающей разрухой. Некомплект врачей, составлявший к началу войны 15%, в ходе войны значительно возрос, несмотря на призыв в армию студентов-медиков («зауряд-врачей»). Организовать специализированную мед. помощь раненым, необходимость к-рой обусловливалась всем ходом развития мед. науки, было невозможно вследствие крайне недостаточного числа кадров специалистов в стране. Острый недостаток в госпитальных койках с самого начала войны поставил дело госпитализации раненых на грань катастрофы; потребовалось широкое привлечение средств общественных организаций в лице Земского и Городского союзов и об-ва Красного Креста для того, чтобы постепенно довести коечную сеть до необходимой емкости. Транспортных средств не хватало, несмотря на закупку сан. автомобилей за границей и формирование корпусных автомобильных отрядов. Наряду с постоянными военно-санитарными поездами, число которых оказалось крайне недостаточным, пришлось прибегнуть к формированию полевых и временных военно-санитарных поездов уже в ходе войны.

В самой мед. службе, находившейся под влиянием опыта русско-японской войны, господствовала установка на предельное сокращение объема хирургической деятельности на войсковых этапах мед. эвакуации, в результате к-рой леч. работа на перевязочных пунктах осуществлялась в самых минимальных размерах. В то же время эвакуация раненых, проводившаяся «во что бы то ни стало», приняла характер беспорядочной перевозки раненых в тыл, без должной сортировки и мед. помощи, строилась она по «дренажному типу», т. е. путем последовательной перевозки раненых с одного этапа мед. эвакуации на другой, располагавшихся цепочкой, растянутой от фронта к тылу на расстоянии суточного перехода конного транспорта (25— 30 км). Схема лечебно-эвакуационного обеспечения войск в русской армии во время первой мировой войны 1914—1918 гг. представлена на рис. 12.

Только беспорядком в эвакуации раненых и больных можно объяснить то, что легкораненые эвакуировались в глубокий тыл, в результате чего из армии на долгий срок убывали контингенты, способные в кратчайшие сроки возвратиться в строй. Директивы о задержке легкораненых в госпиталях армий и фронтов не выполнялись из-за ограниченности коечной сети на театре военных действий. Сохранялись все недочеты прошлого и в управлении мед. службой: руководство ее важнейшими отраслями оставалось в ведении строевых чинов, отсутствовал орган управления в армейском звене мед. службы, тогда как созданное впервые его фронтовое звено — управление сан. части армий фронта — оказалось неспособным оперативно руководить мед. обеспечением. Под влиянием порочных установок предыдущей войны основная масса врачей принимала систему эвакуации «во что бы то ни стало» как должное. При этом не учитывались изменения условий войны — качество вооружения и характер боевых действий. После сравнительно кратковременного периода маневренных действий война приобрела позиционный характер. Широкое распространение получили осколочные ранения. Раны часто осложнялись раневой, в т. ч. анаэробной инфекцией, уносившей огромное число жертв. Необходимо было изменить принципы хирургической работы, приблизить квалифицированную хирургическую помощь к войскам и, следовательно, перенести центр тяжести оперативно-хирургической деятельности на главные перевязочные пункты. Для этого нужно было укомплектовать квалифицированными хирургами главные перевязочные пункты. Первыми поняли это и осуществили французы. В русской же армии коренного изменения принципов и перегруппировки сил и средств мед. службы не произошло, хотя передовые деятели отечественной М. в. очень скоро осознали необходимость такой перестройки.

Низкие показатели работы мед. службы русской армии были прежде всего связаны с неудовлетворительной организацией, к-рая была очевидна для многих врачей, самоотверженно выполнявших свой долг на театре военных действий. Совершенно нетерпимым был отрыв лечения от эвакуации. Эвакуация рассматривалась только как средство удаления с фронта всего «ненужного и излишнего для боя»; в т. ч. раненых, которых верховное военное командование цинично именовало «отработанным материалом». Необходимо было создать единый руководящий орган, объединяющий и возглавляющий все стороны мед. обеспечения войск, во главе со специалистами — военными врачами. Созданное в 1914 г. для этой дели Управление верховного начальника санитарной и эвакуационной части, к-рое было облечено всей полнотой власти, не способствовало улучшению дела, ибо во главе этого управления был поставлен не опытный военный врач-администратор, а родственник царя принц Ольденбургский. Косный и бюрократический аппарат Управления, не связанный с фронтом, расположился в Петрограде, не принося пользы делу.

Прогрессивные идеи выдающихся деятелей отечественной М. в. (Н.Н. Бурденко, Н. А. Вельяминов, В. А. Оппель, П. И. Дьяконов и др.) наталкивались на бюрократическую рутину царской России. В 1916 г. В. А. Оппель выдвинул идею этапного лечения (см.). «Под этапным лечением,— писал Оппель,— я понимаю такое лечение, которое не нарушается эвакуацией и в которое она входит как непременная слагаемая часть. С точки зрения этапного лечения, раненый получает хирургическое пособие там, где в этом пособии оказалась надобность. Раненый эвакуируется тотчас же, как только это позволяет его здоровье» («Рус. врач», 1916, № 17). Несмотря на прогрессивность самой идеи сочетания лечения и эвакуации в едином процессе, В. А. Оппель не раскрыл должным образом организационной стороны этапного лечения и ее зависимости от конкретной боевой обстановки. Эта задача была решена уже в советское время в процессе научной разработки организационных основ современной системы этапного лечения с эвакуацией по назначению. В. А. Оппель подверг справедливой критике содержание работы этапов мед. эвакуации, их расстановку, а также твердо высказался за резкое расширение хирургической деятельности на этапах мед. эвакуации, начиная с главных перевязочных пунктов, как основного условия улучшения показателей леч. деятельности и повышения процента возвращения выздоровевших в строй. Следует при этом отметить, что В. А. Оппель оказался лишь наиболее авторитетным выразителем идеи активизации хирургической деятельности на перевязочных пунктах; такой же позиции придерживалось немало других хирургов (В. Н. Павлов-Сильванский, H. Н. Теребинский, Б. Г. Шарецкий и др.). Однако провести в жизнь этот принцип оказания хирургической помощи в условиях самодержавия не удалось.

Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 г. не способствовала ликвидации основного порока в организации мед. службы— многоведомственности в управлении ее различными функциями. Вместо бесполезного Управления верховного начальника санитарной и эвакуационной части было создано Управление главного полевого военно-санитарного инспектора при ставке верховного главнокомандующего. Это управление делило власть с Главным военно-санитарным управлением (ГВСУ), вернее, подменяло его. Эвакуация по-прежнему была оторвана от лечения, оставаясь в ведении Генерального штаба. Не привела ни к каким результатам и попытка буржуазного Временного правительства объединить в специальном Эвакуационном совещании при ставке военно-санитарное ведомство с буржуазными общественными организациями помощи раненым. Как и все начинания Временного правительства, мероприятия в области мед. обеспечения войск носили половинчатый характер и не устранили пороков, которые издавна были присущи этой системе в русской армии.

И все же в ходе войны при общем неудовлетворительном состоянии мед. обеспечения действующей армии в организацию мед. службы вносились, хотя и с большим трудом, некоторые новые элементы. Среди них следует отметить опыт создания подвижных хирургических резервов в виде хирургических групп и подвижных хирургических отрядов. Появился автомобильный санитарный транспорт (см.). Подверглось существенному развитию армейское звено мед. службы: головные эвакопункты были переданы в ведение армий, стали создаваться армейские приемники на ж.-д. станциях и узлах грунтовых дорог. Главным образом усилиями общественных организаций был создан достаточный по тем временам ж.-д. сан. транспорт. Значительное применение в полевых условиях получили рентгеновские установки. Определенные сдвиги произошли в области противоэпидемической защиты войск (обязательные прививки против брюшного тифа и холеры, походные дезкамеры, лаборатории во фронтах); была организована на путях сообщения разветвленная система изоляционно-пропускных и обсервационных пунктов, появилась сеть инф. госпиталей. Однако эти, к тому же плохо организованные, мероприятия уже не могли остановить разрастающейся эпидемии сыпного тифа, получавшей благоприятную почву в условиях нарастающей разрухи.

В связи с появлением нового вида оружия — боевых отравляющих веществ — зародились и развивались средства противохимической защиты; России принадлежит приоритет (Н. Д. Зелинский) в создании угольного противогаза (см.). Были разработаны методы мед. помощи пораженным ОВ, их лечения и порядок эвакуации.

Все эти рациональные мероприятия не могли, однако, изжить основные пороки организации и управления мед. службы и поэтому не изменили общее состояние мед. обеспечения войск. После Февральской революции была сделана попытка построить рациональную систему лечебно-эвакуационного обеспечения действующей армии на основе опыта, накопленного М. в. за годы войны. В результате работы специального совещания военных врачей под руководством Н. А. Вельяминова была разработана «Инструкция по организации хирургической помощи раненым на фронте», устранявшая ряд недочетов мед. обеспечения. Согласно инструкции расширялся объем хирургической деятельности на главных перевязочных пунктах, предусматривалось совершенствование организации сортировки раненых и больных, введение «осведомительно-распределительных постов» (типа современных медицинских распределительных постов — МРП) — для управления потоком эвакуируемых. Но эта рациональная для того времени схема лечебно-эвакуационного обеспечения осталась нереализованной. Мед. обеспечение русской дореволюционной армии нуждалось в коренной перестройке, что оказалось совершенно невозможным в рамках буржуазнопомещичьего строя.

Только в результате победы Великой Октябрьской социалистической революции стали возможны коренная перестройка всей системы мед. обеспечения войск, построение военно-медицинской практики на принципиально новых началах, подчинение ее требованиям науки и интересам Советской Армии — могучей опоры нового, Советского социалистического государства.

Развитие военной медицины в СССР.

Становление М. в. после Великой Октябрьской социалистической революции и дальнейшее ее развитие происходило одновременно со строительством армии нового типа —Вооруженных Сил СССР и системы советского здравоохранения. Руководящей и направляющей силой советской М. в. на всех этапах ее развития являлась Коммунистическая партия Советского Союза (см.). Повседневная забота Коммунистической партии и Советского правительства об охране здоровья трудящихся составляет принципиальную основу и идеологическую сущность системы советского гражданского и военного здравоохранения. В условиях социалистического строя здоровье человека перестает быть только его личным благом, а является общественным достоянием и самым ценным национальным богатством. «Социалистическое государство,— сказано в Программе КПСС, принятой XXII съездом партии,— единственное государство, которое берет на себя заботу об охране и постоянном улучшении здоровья всего населения» (Программа КПСС, М., Политиздат, 1974, с. 96). Поэтому охрана и укрепление здоровья советских людей становятся в ряд важнейших государственных задач, обеспечиваемых законом (см. Законодательство о здравоохранении, Здравоохранение). Эта основная черта развития системы советского здравоохранения полностью относится и к Вооруженным Силам СССР.

Идеологические, научные и организационные основы советской М. в. глубоко прогрессивны, поскольку они базируются на принципах социалистического гуманизма. Социалистический гуманизм предопределяет необходимость надежного обеспечения возможности мирного социалистического строительства, защиты Советского государства от любого посягательства агрессивных сил империализма и новых претендентов на мировое господство.

Важнейшую принципиальную особенность советской М. в. составляет ее органическая связь со всей социалистической системой здравоохранения, созданной впервые в СССР. М. в. является составной частью этой системы. Следовательно, М. в. присущи те же общие принципы советского здравоохранения, как ее государственный характер, общедоступность и бесплатность всех видов леч.-проф, помощи, профилактическая направленность, единство теории и практики и наконец общественный характер, предопределяющий активное сознательное участие всего личного состава ВС в развитии военного здравоохранения (см. Здравоохранение). Вместе с тем принцип единства системы социалистического здравоохранения не предопределяет организационной унификации гражданского и военного здравоохранения. Советская М. в. в процессе своего развития выработала свои своеобразные формы и методы мед. обеспечения ВС СССР и специфическое содержание профилактических и леч. мероприятий, проводимых применительно к условиям и задачам этого обеспечения в мирное и особенно в военное время.

Как составная часть системы социалистического здравоохранения и ВС СССР советская М. в. имеет государственный характер. В своем развитии она прочно опирается на социалистическую экономику. Государство планирует и финансирует все мероприятия в области М. в., причем система мед. обеспечения ВС СССР и перспективы развития советской М. в. находятся в прямой зависимости от непрерывно крепнущей материально-технической базы Советского государства. Лишь планомерно осуществляемый КПСС и Советским правительством комплекс мероприятий в области развития системы советского здравоохранения, подготовки медицинских и военно-медицинских кадров, развития отечественной мед. промышленности позволил создать накануне Великой Отечественной войны и реализовать в ходе ее стройную и действенную, отвечающую требованиям мед. науки систему мед. обеспечения ВС СССР.

Для советской М. в. характерна органическая связь с медицинской наукой в целях наиболее полного внедрения ее достижений в практику мед. обеспечения ВС СССР. Эта связь позволяет строить систему и методы мед. обеспечения на строго научных основах, выбирать наиболее эффективные, научно обоснованные пути решения конкретных задач, стоящих перед военно-медицинской службой, обеспечивая возможность широкого использования в военно-медицинской практике всего самого передового из достижений мед. науки.

Одним из кардинальных основополагающих принципов советской М. в. является профилактика. На принципах профилактики строится система лечебно-профилактического обеспечения Вооруженных Сил СССР (см.) в мирное время, основу к-рой составляют диспансерные методы охраны здоровья личного состава. Выявление и устранение причин, способствующих возникновению заболеваний, составляют одну из важнейших задач военного здравоохранения. Профилактика является также основой системы и методов мед. обеспечения ВС СССР и в военное время (комплекс оздоровительных мероприятий в сложнейших условиях боевой обстановки, сохранение эпид, благополучия в войсках и др.).

Охрана и укрепление здоровья советских воинов составляют одну из важнейших задач и обязанностей командиров всех степеней, которые несут ответственность за своевременность и полноту мед. обеспечения подчиненных им войск. Наиболее существенные мероприятия, обеспечивающие выполнение этой задачи, регламентируются уставами и наставлениями Советской Армии и Военно-Морского Флота.

Развитие советской М. в. происходило на всех этапах истории Советского государства и его ВС под определяющим воздействием военных факторов — развития советской военной науки и военного искусства, принципов организационного строительства ВС СССР, их технического оснащения, способов обучения и воспитания личного состава. Отсюда вытекает важная закономерность, характеризующая формирование теоретических положений советской М. в. на основе всестороннего учета этого влияния при определении задач и способов мед. обеспечения ВС СССР.

За время строительства в СССР социалистического общества и его вооруженных сил М. в. прошла в своем развитии большой и сложный путь, насыщенный многими примечательными событиями. На разных этапах этого пути различны были задачи, стоящие перед советской М. в., условия и способы их решения. Важнейшие периоды развития советской М. в. совпадают с основными этапами истории Союза ССР и его ВС. Такими основными периодами развития М. в. в СССР являются: период иностранной военной интервенции и гражданской войны (1918—1921 гг.); период мирного социалистического строительства и нарастания угрозы возникновения новой мировой войны (1922—1941 гг.); период Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.); период послевоенного восстановления народного хозяйства и ликвидации последствий войны (1945—1952 гг.); период строительства развитого социалистического общества и научно-технической революции в военном деле (с начала 50-х гг.).

Период иностранной военной интервенции и гражданской войны был начальным периодом становления М. в. Эти годы строительства военного здравоохранения совпали с самым тяжелым периодом в жизни Советского государства. Империалисты 14 стран начали военную интервенцию; молодую Советскую республику, окруженную кольцом фронтов гражданской войны, терзали жесточайший голод, холера, испанка и тиф. Партия подняла народ на борьбу с иностранными интервентами, белогвардейскими бандами, мятежами внутренней контрреволюции. Декретом ВЦИК от 2 сентября 1918 г. страна объявлялась «единым военным лагерем». Первой задачей этого периода явилась организация лечебно-эвакуационного и санитарного обеспечения Красной Армии. В кратчайшие сроки была создана новая система медико-санитарного обеспечения армии, предусматривающая приближение хирургической помощи к линии фронта, ограничение эвакуации инфекционных больных за пределы фронта, систему мероприятий для борьбы с эпидемическими заболеваниями.

Большую помощь военно-медицинской службе оказывала общественность. Российское общество Красного Креста, председателем которого с 1919 г. стал 3. П. Соловьев, организовало краткосрочные курсы «красных сестер и санитарок» и направило на фронты гражданской войны свыше 400 учреждений (госпиталей, лабораторий, пунктов питания) и отрядов (перевязочных, противоэпидемических, банно-прачечных и т. п.).

29 октября 1919 г. по постановлению ВЦИК и СНК РСФСР при активном участии В. И. Ленина был учрежден Комитет помощи раненым и больным красноармейцам. Призывая все сознательное население страны оказывать всевозможную помощь в деле восстановления здоровья раненых бойцов Красной Армии, В. И. Ленин писал в 1920 г.: «Но все наши трудности и мучения— ничто по сравнению с тем, что выпало на долю раненому красноармейцу…

Пусть же каждый в тылу помнит о своем долге — помогать всем, чем можно, раненому красноармейцу» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., 5-е изд., т. 41, с. 156).

Становление М. в. протекало, следовательно, в обстановке, к-рая была крайне сложной для планомерной деятельности зарождающейся мед. службы ВС нового типа — Красной Армии. Молодая Советская республика повседневно испытывала катастрофические последствия экономической отсталости страны, усугубленной резким упадком промышленности и сельского хозяйства в результате первой мировой войны. В этих тяжелых условиях партия большевиков под руководством В. И. Ленина приступила к строительству новой государственной системы, настойчиво преодолевая развал на транспорте, контрреволюционный саботаж значительной части специалистов, широко распространившиеся на многочисленных фронтах гражданской войны и в тылу страны эпидемии, испытывая острый недостаток всего самого необходимого для снабжения армии и населения: топлива, продуктов питания, обмундирования, белья, мыла и др. Именно в этот период стала очевидной невозможность использования в интересах мед. обеспечения Красной Армии дореволюционной военно-медицинской организации в первую очередь в связи с явным несоответствием ее организационных форм новым задачам мед. обеспечения войск в условиях своеобразного высокоманевренного характера боевых действий. Однако несмотря на эти трудности, именно на данном этапе развития советской М. в. был реализован ряд важнейших принципов, вытекающих из новых задач строительства Красной Армии и советского здравоохранения.

Истоки советской М. в. берут начало в период подготовки к Октябрьскому вооруженному восстанию, когда на петроградских фабриках и заводах стали создаваться сан. отряды Красной Гвардии, которые вскоре были объединены в самодеятельную рабочую организацию — Пролетарский Красный Крест. Эта организация оперативно подчинялась сан. отделу штаба Красной Гвардии Выборгского р-на Петрограда; заведовал этим отделом рабочий Д. Ф. Корнев, его заместителем была студентка Психоневрологического ин-та Т. А. Фортунатова. В Уставе Пролетарского Красного Креста задачи этой организации были определены следующим образом: «Пролетарский Красный Крест есть организация первой медицинской помощи, долженствующая оказывать помощь Красной Гвардии и воинским частям как в Петрограде, так и вне его, посылаемым из Петрограда»; в соответствии с этими задачами создавались два типа отрядов — экспедиционный и городской. 24 октября (6 ноября) 1917 г. Пролетарский Красный Крест по заданию Военно-революциоиного комитета Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов приступил к оказанию помощи раненым красногвардейцам. С утра 25 октября (7 ноября) согласно намеченному плану первые сан. отряды Пролетарского Красного Креста были направлены в район Зимнего дворца, на Невский проспект и на вокзалы. Мед. помощь революционным войскам и матросам, принимавшим участие в штурме Зимнего дворца, оказывалась также мед. составом воинских частей, перешедших на сторону революции. В ночь с 25 на 26 октября (с 7 на 8 ноября) 1917 г. в составе Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов был создан первый орган руководства советским здравоохранением — медико-санитарный отдел во главе с М. И. Барсуковым. В Москве в дни вооруженного восстания руководство мед. помощью, оказываемой отрядам Красной Гвардии, принадлежало районным военно-революционным комитетам и городским управам; они помогали Красной Гвардии создавать сан. отряды. Активное участие в организации мед. помощи красногвардейцам принимали работавшие в Москве врачи-большевики Н. А. Семашко, 3. П. Соловьев, М. Ф. Владимирский, И. В. Русаков, В А. Обух, Л. С. Боголепова М. И. Баранов и др.

В начале 1918 г. назревала развязываемая контрреволюцией гражданская война и иностранная военная интервенция. 15 (28) января 1918 г. СНК принял декрет о создании регулярной Рабоче-Крестьянской Армии (РККА), а 29 января (И февраля)— об организации Рабоче-Крестьянского Красного Флота (РККФ). Возникла настоятельная необходимость создать новую военно-медицинскую организацию и систему мед. обеспечения, которые бы отвечали Ленинским принципам строительства армии нового типа и системы советского здравоохранения. В тяжелые годы военной интервенции и гражданской войны В. И. Ленин непосредственно руководил обороной молодого Советского государства. Самые различные стороны строительства ВС — их организация, комплектование, обучение, управление, снабжение, также как и основные вопросы организации мед. обеспечения войск, разрабатывались и осуществлялись большевистской партией и Советским правительством под руководством В. И. Ленина. По многим из этих вопросов решения принимались в ЦК РКП(б), в Совете Рабоче-Крестьянской Обороны (в дальнейшем труда и обороны) и в СНК РСФСР (см. Ленин и здравоохранение).

Прежде всего необходимо было сломать старую порочную государственную машину, ведавшую мед. обеспечением дореволюционной русской армии, устранить пагубную многоведомственность, преодолеть порой прямое противодействие со стороны руководителей ряда организаций (Главного военно-санитарного управления, Главного управления Российского об-ва Красного Креста, Всероссийского земского союза, Всероссийского союза городов, исполкома Всероссийского союза врачей армии и флота и др.).

Н. А. Семашко, характеризуя обстановку этого начального периода становления советской М. в., писал: «Многоликий по своим организационным формам, подчинению и происхождению санитарный аппарат, обслуживающий армию, не обнаруживает склонности руководствоваться общегосударственными планами и соображениями». Поэтому вначале были приняты меры по реорганизации Главного военно-санитарного управления (ГВСУ). 4 (17) декабря 1917 г. В. И. Ленин подписал декрет СНК РСФСР «О назначении коллегии по заведыванию Главным военно-санитарным управлением» в составе врачей М. И. Барсукова, И. С. Вегера, А. Н. Винокурова и М. В. Головинского. С учреждением, согласно декрету СНК РСФСР от 24 января (6 февраля) 1918 г., высшего медицинского органа рабочего и крестьянского правительства — Совета врачебных коллегий в его состав вошли медицинские коллегии всех народных комиссариатов, в т. ч. и коллегия ГВСУ. Коллегиальные формы управления советским здравоохранением и М. в. способствовали воспитанию масс в духе социалистического демократизма, пропаганде принципов советской системы руководства делом здравоохранения страны и ВС и служили одной из мер привлечения врачей на сторону Советской власти. В соответствии с принятой 10 июля 1918 г. на V Всероссийском съезде Советов Конституцией РСФСР был учрежден единый государственный орган руководства советским здравоохранением — Народный комиссариат здравоохранения РСФСР.

В его состав было включено «на правах самостоятельного отдела» Главное военно-санитарное управление (постановление СНК РСФСР от 29 августа 1918 г.). Начальниками ГВСУ в этот сложный и ответственный период становления советской М. в. были: с 1918 по 1920 г.— врач-большевик М. И. Баранов, с января 1920 г.— ближайший соратник Н. А. Семашко, виднейший организатор и теоретик советского здравоохранения и М. в. заместитель наркома здравоохранения 3. П. Соловьев.

В условиях хозяйственной разрухи, нараставшей эпидемии паразитарных тифов, при остром недостатке кадров врачей, среднего мед. персонала и материально-технических средств успешно решить неотложную задачу мед. обеспечения Красной Армии можно было только объединенными усилиями гражданского и военного здравоохранения. «Мы ни в коем случае не справились бы с обслуживанием быстро созданной нами Красной Армии,— указывал Н. А. Семашко,— если бы не произвели объединения. Только быстрое распоряжение нашим громадным гражданским фондом (в смысле лечебных заведений, медицинского снабжения и медицинского персонала), быстрое приспособление его к нуждам обороны страны позволило нам создать военно-санитарную организацию, которой не было у наших врагов и которой не было в прежней милитаристической России; только благодаря обоим «карманам» (военному и гражданскому) мы могли планомерно, экономно, с учетом всех возможностей строить то и другое дело, перекладывая из одного кармана в другой».

Но, находясь в единой системе здравоохранения Советской республики, мед. служба РККА (РККФ) и органы управления ею продолжали сохранять подчиненность и по военной линии. Этот своеобразный статут двойного подчинения получил четкую регламентацию в постановлении Совета Рабочей и Крестьянской Обороны от 2 января 1920 г., подписанном В.П. Лениным, где было сказано, что «Главное военно-санитарное управление, находясь в составе Наркомздрава, является военным учреждением…, а все служащие и рабочие этого управления являются военнослужащими наравне с таковыми всех главных управлений Наркомвоена… все приказы, приказания, инструкции и распоряжения Реввоенсовета республики или Наркомвоена, как ранее изданные, так и впредь имеющие быть изданными, являются для Главсанупра, безусловно, обязательными». Подводя итог строительству советской М. в. за первое пятилетие, 3. П. Соловьев положительно оценил своеобразное «организационное выражение», к-рое получила сан. служба в Красной Армии и Флоте; по его мнению, положенное в основу этого строительства двойственное подчинение в области военно-санитарного дела в полной мере оправдало себя.

В период иностранной военной интервенции и гражданской войны зародились новые принципы и организационные формы мед. обеспечения боевых действий ВС СССР. Они во многом еще опирались на опыт первой мировой войны 1914—1918 гг., но вместе с тем отражали и новые требования, порожденные отличающимися коренным образом от прошлого задачами советской М. в. и своеобразной обстановкой, складывающейся на многочисленных фронтах гражданской войны. Впервые в истории М. в. в России врачи стали выполнять наряду с лечебными также и организационно-административные функции. Важнейшим мероприятием явилась передача, согласно совместному постановлению Наркомвоена и Наркомздрава от 10 сентября 1918 г., военно-мед. службе всего эвакуационного дела, что впервые создавало необходимые предпосылки для сочетания процесса лечения раненых и больных с их эвакуацией и внедрения в практику мед. обеспечения войск принципов этапного лечения. С этой целью в составе ГВСУ был учрежден эвакуационный отдел и при нем Главное эвакуационное совещание из представителей ведомств, участвующих в эвакуации,— органов военных сообщений (ВОСО), Красного Креста и др. При Управлении ВОСО Всероссийского главного штаба, при начальниках ВОСО военных округов и на станциях, где дислоцировались эвакопункты, были созданы эвакуационные бюро. Был введен в действие ряд инструкций, регламентирующих организацию эвакуации раненых и больных,— Временная инструкция учреждениям и заведениям, ведающим эвакуацией (10 сентября 1918 г.), Временная инструкция по эвакуации больных и раненых от боевой линии дивизии до головного эвакуационного пункта (введена приказом НКЗ РСФСР от 14 декабря 1918 г.), Инструкция начальникам эвакуационных пунктов.

Эти руководящие документы определяли последовательность развертывания и предназначение этапов мед. эвакуации, организуемых для мед. обеспечения боевых действий Красной Армии и эвакуации раненых и больных воинов. Предусматривалась организация эвакуационных пунктов: в составе действующей армии — головных и вспомогательных, в тылу страны —распределительных и местных. Задачи эвакуации определялись следующим образом: «Эвакуируя в тыл потерявших боеспособность воинов, дивизия по возможности оставляет в своем районе, во-первых, тех из них, транспортировка коих недопустима по состоянию их здоровья, и, во-вторых, всех тех, для возвращения коих в свои части и команды требуется лишь короткое время… Характер и интенсивность эвакуации зависят от того, находится ли дивизия в состоянии боя или позиционного затишья, готовится ли к бою или последний уже закончился, предстоит ли передвижение или дивизия остается на месте» (Временная инструкция по эвакуации от боевой линии дивизии от 14 декабря 1918 г.).

Первое время после создания регулярной Красной Армии мед. служба не имела типовой организации и штатов. Для мед. обеспечения отдельных отрядов войск создавались «летучие» сан. отряды, «перевязочные летучки» и другие нетиповые мед. формирования. Работая вблизи линии фронта, эти формирования обеспечивали оказание раненым и больным первой врачебной помощи и их транспортировку из зоны боевых действий на так наз. головную ж.-д. станцию или пристань, где обычно находился сан. поезд или пароход. Здесь раненым оказывалась неотложная хирургическая помощь, и по мере заполнения поезда (парохода) их эвакуировали в ближайший эвакуационный пункт. После того как Красная Армия перешла согласно приказу Революционного Военного совета республики (РВСР) № 220 1918 г. к типовым штатам войсковых частей и соединений, войсковая мед. служба также приобрела стройную типовую организационно-штатную структуру. Каждому полку был положен полковой перевязочный отряд, стрелковой бригаде — перевязочный отряд с состоявшим при нем дезинфекционным отрядом и военно-санитарный транспорт (50 сан. двуколок), стрелковой дивизии — 2 полевых подвижных госпиталя, эпидемический отряд («лечебное учреждение» на 60 коек), сан.-гиг. отряд и военно-санитарный транспорт (50 сан. двуколок). Однако в связи с большими трудностями укомплектования таких формирований мед. службы личным составом, транспортом и мед. Имуществом директивой РВСР № 1652/352 от 10 октября 1919 г. число полевых подвижных госпиталей было сокращено до одного на стрелковую дивизию, а количество сан. двуколок в военносанитарных транспортах до 28. Одновременно в штат стрелковой бригады вводился бригадный лазарет на 60 коек.

Весьма характерной чертой организации мед. обеспечения Красной Армии в период гражданской войны явилось организационное оформление армейского звена мед. службы. Впервые оно было создано на Восточном фронте и представлено армейским эвакуационным пунктом (Приказ РВС Восточного фронта № 106 от 20 ноября 1918 г.), который развертывался при ж.-д. станции (или пристани) в составе приемника на 100 коек и приданных (или приписанных) полевых подвижных госпиталей или других леч. учреждений. Назначение армейского эвакуационного пункта состояло в том, чтобы «принимать больных и раненых от ближайших лазаретов дивизий или групп войск», производить их сортировку, распределять не подлежащих эвакуации для лечения в приданных эвакопункту леч. учреждениях. Дальнейшая эвакуация производилась на головной эвакуационный пункт.

В октябре 1919 г. вначале на Южном фронте, а затем (согласно приказу РВСР и НКЗ № 2314 от 16 декабря 1919 г.) повсеместно военному и мед. руководству было предписано резко ограничить эвакуацию раненых и больных в тыл страны. Для выполнения этого приказа были созданы специальные заградители-распределители — дивизионные, армейские и фронтовые (рис. 13), где после мед. сортировки подавляющая часть раненых и больных задерживалась для лечения, а инфекционные больные изолировались. Основными причинами такого решения послужили: кольцеобразный фронт, обусловливающий поступление во внутренний район страны чрезмерно большого числа раненых и больных; особенно тяжелое продовольственное и топливное положение во внутреннем районе страны; расстройство ж.-д. транспорта, предельно сокращавшее различные перевозки; крайне неблагополучное в стране и армии сан.-эпид, состояние.

Несмотря на огромные трудности, за годы гражданской войны фактически заново была создана широкая сеть военно-лечебных учреждений: в марте 1918 г. мед. служба Красной Армии располагала всего 20 ООО госпитальных коек, к июлю 1919 г. число коек возросло до 118 600, к январю 1920 г. до 227 320 и к июлю 1920 г. до 397 496. Были предприняты первые шаги к организации специализированной медицинской помощи (см.) раненым и больным путем создания специализированных хирургических, терапевтических, инфекционных и венерологических госпиталей в составе армейских и головных эвакопунктов, а также глазных и оториноларингологических отделений госпиталей головных эвакопунктов. Большое принципиальное значение в деле улучшения качества оказания мед. помощи и лечения раненых и больных воинов имело введение в штат сан. управления фронта должностей фронтовых консультантов: хирурга, психоневропатолога, венеролога и эпидемиолога (Приказ РВСР № 1528 от 22 сентября 1919 г.). Несоответствие количества медицинских учреждений конкретным условиям обстановки на фронтах, исключительно высокой заболеваемости личного состава войск, влекло за собой многократную перегрузку коечной сети военно-лечебных учреждений и создавало большие трудности для организации планомерного маневра силами и средствами мед. службы. В этих условиях получили широкое распространение небольшие подвижные формирования (летучие перевязочные отряды, подвижные отделения госпиталей, перевязочные летучки и др.), которые непосредственно следовали за войсками. Весьма часто практиковалось развертывание леч. и сан.-эпид, учреждений, не обеспеченных гужевым транспортом, в ж.-д. вагонах. При большой протяженности грунтовых путей эвакуации организовывали промежуточные этапы в виде перевязочно-питательных отрядов (пунктов) и санитарно-этапных пунктов. Довольно часто прибегали к созданию за счет местных средств мед. учреждений, не предусмотренных штатами.

В период иностранной военной интервенции и гражданской войны в стране и армии сложилась чрезвычайно тяжелая сан.-эпид, обстановка. Усугубились полученные в наследие от царизма хозяйственная разруха и эпид, неблагополучие страны. Огромные массы беженцев, голод, отсутствие белья и мыла способствовали небывало широкому распространению эпид, болезней, особенно паразитарных тифов. По данным Л. А. Тарасевича, за период 1918—1922 гг. в стране переболело сыпным тифом ок. 25 млн. чел., возвратным тифом — 10 млн. чел. Велика была эпид, заболеваемость и в войсках Красной Армии (табл. 2).

Таблица 2. ЗАБОЛЕВАЕМОСТЬ В КРАСНОЙ АРМИИ НЕКОТОРЫМИ ИНФЕКЦИОННЫМИ БОЛЕЗНЯМИ 1919 и 1921 гг. (на 1000 чел. личного состава)

Инфекционные болезни	1919	1921
Сыпной тиф	130,7	23,3
Возвратный тиф	73,8	71,3
Брюшной тиф	11,6	6,8
Дизентерия	17,5	6,9
Холера	0,62	1 ,33
Малярия	—	18,0

Эпидемии, особенно сыпного и возвратного тифа, охватившие армию и гражданское население, представляли серьезную угрозу самому существованию Советского государства. С трибуны 8-й Всероссийской партийной конференции (2—4 декабря 1919 г.) и VII Всероссийского съезда Советов (5—9 декабря 1919 г.) В. И. Ленин говорил о величайшей опасности распространения сыпного тифа, призывал весь народ на борьбу с эпидемиями: «И третий бич на нас еще надвигается — вошь, сыпной тиф, который косит наши войска. И здесь, товарищи, нельзя представить себе того ужаса, который происходит в местах, пораженных сыпным тифом, когда население обессилено, ослаблено, нет материальных средств,— всякая жизнь, всякая общественность исчезает. Тут мы говорим: „Товарищи, все внимание этому вопросу. Или вши победят социализм, или социализм победит вшей!”» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч. 5-е изд., т. 39, с. 410).

Мобилизуя трудящихся на борьбу с тифом, В. И. Ленин укреплял их уверенность в успехе этой борьбы: «Спасти миллионы и десятки миллионов от голода и от тифа можно, спасение близко, надвинувшийся голодный и тифозный кризис можно преодолеть и победить вполне. Отчаиваться нелепо, глупо, позорно» (В.И. Ленин. Полн. собр. соч. 5-е изд., т. 37, с. 467). Уверенность вождя в том, что борьба трудящихся, возглавляемых партией, против голода, холода и сыпняка за просвещенную, сытую и здоровую Россию окончится такой же решительной победой, как и борьба против белогвардейцев и интервентов, имела огромное значение. На борьбу с эпидемиями паразитарных тифов были мобилизованы все силы страны — медицинские работники, партийные и советские организации, хозяйственные руководители, широкая общественность. Борьба с эпидемиями велась в общегосударственном масштабе; в ходе ее была выработана система действенных мероприятий, ставшая основой современной противоэпидемической организации. Органы гражданского здравоохранения и мед. служба Красной Армии проводили борьбу с эпидемиями в тесном контакте. Были созданы чрезвычайные комиссии по борьбе с эпидемиями, наделенные большими полномочиями, организована система изоляционно-пропускных пунктов (см.) и карантинов на ж.-д. станциях и пристанях.

Особое внимание было обращено на организацию в войсках банно-прачечного и дезинфекционного обслуживания. Если в 1919 г. пропускная способность табельной обмывочно-дезинфекционной техники равнялась 3845 чел. в 1 час, то в 1920 г. она достигла 9560, а в 1921 г.— 22 919 чел. в 1 час. В 1918 г. была начата массовая иммунизация личного состава войск против брюшного тифа и холеры. В отчете IX Всероссийскому съезду Советов о деятельности Наркомздрава Н. А. Семашко указал, что в 1920 г. прививками по военным округам и фронтам было охвачено от 50 до 80%, а в 1921 г. св. 95% личного состава войск. Своевременная изоляция и госпитализация инф. больных обеспечивалась созданием сети изоляторов и значительным увеличением числа инф. госпиталей. Была применена и такая своеобразная мера, как организация «заразных санитарных городков». Преодолению эпидемий способствовала активная деятельность в органах советского здравоохранения и мед. службы Красной Армии прогрессивно настроенных профессоров Д. К. Заболотного, П. Н. Диатроптова, Е. И. Марциновского, Я. Л. Окуневского, А. Н. Сысина, Л. А. Тарасевича, Г. В. Хлопина и др. Важную роль играла целенаправленная работа в войсках партийно-политического аппарата, способствовавшего организации широких красноармейских масс на борьбу за здоровый быт, чистоту и строгое соблюдение мер профилактики заразных болезней. В исключительно трудных условиях самоотверженно боролся с эпидемией

личный состав мед. службы Красной Армии. «Из 10 000 с небольшим врачей, бывших на военно-санитарной службе в 1919—1920 гг., за эти годы переболело сыпным тифом около 4000 и умерло более 800 человек; …противоэпидемическая борьба в период гражданской войны была штурмом, упорным и кровопролитным штурмом, на который военный врач шел сознательно, помня о своем врачебном революционном долге» (3. П. Соловьев. Избранные произведения, Медгиз, М., 1956, с. 421).

Широкий размах в годы иностранной интервенции и гражданской войны приняли общественные формы работы в области охраны здоровья личного состава Красной Армии. В помощь мед. службе в войсковых частях и учреждениях создавались нештатные коллегиальные административные и общественные органы, напр, чрезвычайные «тройки», «пятерки», возглавлявшие борьбу с эпидемиями, общественные сан. комиссии. Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 29 октября 1919 г. был создан Комитет помощи раненым и больным красноармейцам, а затем и аналогичные комиссии при губернских исполкомах. Эти общественные органы развернули огромную работу на фронтах и в тылу, помогая мед. службе Красной Армии в решении стоящих перед ней задач. Одной из эффективных форм их деятельности, способствующей привлечению широких трудящихся масс, явились организация «недель» и «дней» раненого и больного красноармейца. Активно включилось в оказание помощи мед. службе Красной Армии Об-во Красного Креста, к-рое в результате проведенной в 1918 г. коренной реорганизации стало подлинной общественной организацией трудящихся. Не нарушая единства системы руководства мед. обеспечением Красной Армии, это общество содействовало и помогало ей своими средствами, кадрами, мобилизуя советскую общественность на борьбу с эпидемиями, на помощь раненым и больным воинам. Исключительно важную роль для успешного осуществления оздоровительных мероприятий среди личного состава РККА (РККФ) играли различные формы санитарного просвещения (см.). Учитывая необходимость должного методического руководства этим важным направлением деятельности мед. службы, в апреле 1919 г. были организационно оформлены штатные сан.-просвет, отделения в управлениях (отделах) сан. частей фронтов, армий и военных округов. В результате проведенных мероприятий сан.-просвет. работа получила в РККА небывало широкий размах и развитие.

Многочисленные фронты, со всех сторон опоясавшие молодую Советскую республику, и распространившиеся в войсках эпидемии обусловили большую потребность мед. службы Красной Армии в различных категориях мед. состава. Эта потребность особенно возросла во второй половине 1918 и в 1919 г. в связи с переходом от добровольного к мобилизационному принципу комплектования Красной Армии, что привело к увеличению ее численности с 1,7 млн. чел. в 1918 г. до 4 млн. чел. к концу 1919 г. В 1918 г. было проведено 4 призыва мед. состава. Однако нехватка врачей в армии оставалась еще весьма значительной. В связи с этим 7 апреля 1919 г. вышло постановление Совета Обороны о немедленном досрочном выпуске в качестве «зауряд-врачей» всех студентов-медиков 5-го курса, их призыве на военную службу с обязательным отъездом на фронт не позже 10 апреля. За 1919 г. в армию прибыло по мобилизации 986 врачей, 3768 фельдшеров и фармацевтов, а всего в результате ряда мобилизаций 1918—1920 гг.— 7716 врачей, 30 632 фельдшера и 2825 фармацевтов. Кроме того, многие категории мед. состава проходили краткосрочную подготовку и переподготовку непосредственно на фронтах («красные сестры», санитары, санитары-носильщики, дезинфектора, лекарские помощники). В результате этих мер удалось значительно уменьшить некомплект мед. состава в Красной Армии с 40—50% в 1919 г. до 20—25% к концу 1920 г.

В годы иностранной военной интервенции и гражданской войны начался нелегкий процесс перестройки Военно-медицинской академии (см.) применительно к нуждам и потребностям Красной Армии. Академия не сразу стала основным центром подготовки военных врачей для ВС СССР, научным центром советской М. в. Но историческая заслуга академии в этот период состоит в том, что она под руководством малочисленной вначале партийной организации — в конце 1919 г. ячейка РКП(б) академии насчитывала всего 15 чел.— при активном участии прогрессивно настроенных профессоров и преподавателей выполнила свой патриотический долг перед революцией. Вызванный революцией процесс расслоения русской интеллигенции широко охватил профессорско-преподавательский состав и студентов академии. Но лишь немногие из них оказались в лагере контрреволюции или эмигрировали за границу. Подавляющая же часть профессоров и преподавателей, в т. ч. и такие выдающиеся ученые, как Н. П. Кравков, С. В. Лебедев, В. А. Оппель, В. П. Осипов, И. П. Павлов, В. Н. Тонкое, Г. И. Турнер, С. П. Федоров, Г. В. Хлопин, B.Н. Шевкуненко, остались на своем посту и честно выполняли свой врачебный долг. За время гражданской войны было произведено три выпуска врачей, которые были направлены для укомплектования формирований мед. службы Красной Армии. Кроме того, в академии были организованы и систематически работали краткосрочные курсы по подготовке среднего и младшего медперсонала и сан.-просвет, курсы для комиссаров мед. учреждений. Высококвалифицированные специалисты академии — профессора С. С. Гирголав, В. А. Оппель, В. Н. Шевкуненко, преподаватели Ф. И. Валькер, П. А. Куприянов, В. А. Павленко и др. выезжали на фронт для оказания практической помощи мед. службе. В дни героической обороны Петрограда от белогвардейских банд Юденича в академии было сформировано и направлено на фронт три хирургических отряда.

В решающие годы этого ответственного периода становления советской М. в. во главе мед. службы фронтов и армий стояли крупные организаторы мед. обеспечения войск М. И. Барсуков, С. Е. Бурштын, О. А. Вист, Н. П. Воскресенский, Н. С. Деревенсков, В. И. Дешевой, А. И. Мискинов, В. Ф. Христофоров и др. Внесли свой вклад в строительство советской М. в. также такие опытные специалисты — организаторы мед. службы дореволюционной армии и флота, как В. А. Андреев, Л. Р. Ивановский, А. И. Замятин, Н. А. Зеленев, П. П. Потираловский, П. И. Тимофеевский и др. В армии и вне ее также активно помогали своей деятельностью победе на фронтах гражданской войны такие передовые отечественные ученые, как H. Н. Бурденко, Н. А. Вельяминов, Р. Р. Вреден, М. М. Дитерихс, А. П. Крымов, C. Р. Миротворцев, А. А. Опокин, Н. Я. Чистович и многие др.

Таким образом, в годы иностранной военной интервенции и гражданской войны была создана подлинно народная, передовая система здравоохранения ВС СССР. В результате мобилизации всех сил и средств гражданского и военного здравоохранения, при неустанном внимании и руководстве Коммунистической партии, Советского правительства и лично В. И. Ленина советская М. в. выполнила поставленные перед нею задачи, несмотря на тяжелейшие условия, в которых находилась тогда наша страна. Огромный и разносторонний опыт мед. обеспечения войск Красной Армии и Флота на многочисленных фронтах свидетельствует о том, как личный состав мед. службы, проявляя творческую инициативу и большую энергию, изыскивал новые формы организации мед. обеспечения войск в соответствии с изменившимся характером боевых действий и принципами советской М. в. Многие из этих организационных форм не потеряли своего значения и на современном этапе развития советской М. в.

Период мирного социалистического строительства и нарастания угрозы возникновения новой мировой войны (1921 — 1941 гг.). После разгрома интервентов и сил контрреволюции внутри страны советский народ под руководством Коммунистической партии приступил к гигантской работе по восстановлению разрушенного народного хозяйства, а затем и к строительству социалистического общества. Завершив к 1925 г. восстановительный этап развития экономики, партия взяла твердый курс на индустриализацию страны, а в 1927 г. — на коллективизацию сельского хозяйства, без чего нельзя было построить материально-техническую базу социалистического общества.

Досрочное выполнение первого и успешное завершение второго пятилетнего планов окончательно утвердили победу социализма в нашей стране, что получило законодательное закрепление в Конституции СССР, принятой в 1936 г. Третий пятилетний план (1938—1942 гг.) определил программу завершения строительства социалистического общества в СССР и постепенного перехода от социализма к коммунизму. В канун Великой Отечественной войны Советский Союз представлял собой могучую индустриально-колхозную социалистическую державу, в состав к-рой входило 16 союзных республик с населением 194,1 млн. чел. По объему промышленного производства СССР вышел на первое место в Европе и второе в мире.

Неуклонный прогресс экономики и культуры советского общества в период социалистического строительства создали необходимую основу для быстрого развития советской мед. науки и здравоохранения. Коммунистическая партия и Советское правительство уделяли большое внимание укреплению и развитию системы советского здравоохранения, и прежде всего созданию мощной сети НИИ, призванных разрабатывать научные проблемы различных отраслей медицины, и мед. высших и средних учебных заведений. К 1941 г. в Советском Союзе были созданы 251 НИИ и 72 высших мед. учебных заведения. Численность врачей всех специальностей возросла с 28.1 тыс. чел. в 1913 г. до 155,3 тыс. чел. в 1940 г., численность среднего медперсонала за тот же период — с 46 до 472 тыс. чел. Число больничных коек (без учета воен. госпиталей) в стране увеличилось в 3,8 раза (с 208 тыс. в 1913 г. до 791 тыс. в 1940 г.). За годы мирного социалистического строительства в Советском Союзе была создана фактически отсутствовавшая в дореволюционной России мед. промышленность, представленная 15 химико-фармацевтическими и 11 мед. инструментальными предприятиями (см. Здравоохранение). Все это создавало необходимые условия для успешного развития советской М. в. и совершенствования системы и методов мед. обеспечения ВС СССР. Однако до начала 30-х гг. реальные материально-технические возможности для такого развития М. в. продолжали оставаться еще ограниченными.

С наступлением периода мирного социалистического строительства перед советской М. в. возникли следующие основные задачи: ликвидация тяжелых сан. последствий 1-й мировой и гражданской войн; мед. обеспечение ВС СССР в условиях мирного строительства и создание необходимой для этого организационной структуры и материально-технической базы; подготовка мед. службы к работе в условиях войны, возможность возникновения к-рой была вполне реальной в условиях капиталистического окружения первого в мире социалистического государства.

Большая заслуга по внедрению в воен.-мед. практику профилактических начал советского здравоохранения и в разработке связанного с этим комплекса теоретических и практических вопросов леч.-проф, обеспечения Красной Армии и Флота принадлежала 3. П. Соловьеву, возглавлявшему до октября 1928 г. Военно-санитарное управление (до 1924 г. Главное Военно-санитарное управление). Достойными преемниками 3. П. Соловьева на этом ответственном посту явились М. И. Баранов, руководивший воен.-мед. службой до августа 1937 г., и Е. И. Смирнов, возглавивший ее в 1939 г.

Одним из наиболее тяжелых сан. последствий минувших войн, ликвидация к-рого потребовала больших усилий воен.-мед. службы, было крайне неустойчивое эпид, состояние Красной Армии; так, все еще продолжала оставаться высокой заболеваемость сыпным, возвратным и брюшным тифом. Серьезную опасность представляли и эпизодически возникавшие вспышки холеры. В этих условиях в начале 1921 г. в специально изданном по этому поводу циркуляре ЦК РКП(б) и ВЦИК указывалось: «Наученные горьким опытом, мы должны встретить грозного врага во всеоружии, обратить все наше внимание туда, где тиф находит особенно обильную жатву,— на красноармейские казармы». 24 августа 1921 г. Совет Труда и Обороны принимает постановление, подписанное В. И. Лениным, «Об улучшении санитарных условий при квартирном размещении войсковых частей», в к-ром все строительноремонтные работы для нужд Красной Армии квалифицировались как «внеочередные и сверхударные». Наряду с другими мероприятиями большое значение в борьбе с заболеваемостью паразитарными тифами имело баннопрачечное и дезинфекционное обслуживание Красной Армии. Как свидетельствует 3. П. Соловьев, в течение короткого срока был создан «мощный банно-прачечный аппарат, могущий пропустить 100% личного состава Красной Армии». Эти меры привели к прогрессирующему снижению заболеваемости паразитарными тифами. Так, в 1925 г. она составила всего 0,37, в 1926 г.— 0,25 (на 1000 чел. личного состава). Угроза эпидемии была ликвидирована. В числе эффективных мер, предупреждающих заболеваемость личного состава Красной Армии брюшным тифом и холерой, действенным средством наряду с другими мероприятиями явилась профилактическая иммунизация. Несмотря на большие материально-технические трудности, в стране была создана широкая сеть ин-тов и лабораторий, которые разрабатывали и с каждым годом увеличивали производство вакцин и леч. сывороток. Практически к 1923 г. прививками были охвачены все военнослужащие. В результате проведения всего комплекса противоэпидемических мероприятий заболеваемость брюшным тифом в армии была снижена в 1926 г. до 0,5 (на 1000 чел. личного состава), а заболеваемость холерой к 1927 г. полностью ликвидирована. Значительные успехи были достигнуты мед. службой Красной Армии и в области борьбы с малярией.

«Тяжелым и ответственным экзаменом, — писал 3. П. Соловьев, — явился для военного врача и процесс демобилизации Красной Армии, достигшей к концу гражданской войны нескольких миллионов человек. Вполне достаточное санитарное обслуживание — это мы можем смело утверждать — этого процесса сыграло громаднейшую, еще мало оцененную пока роль в общем процессе оздоровления страны».

Работа всех звеньев мед. службы Красной Армии была организована на основе профилактических начал, что обусловило внедрение в практику мед. обеспечения войск диспансерного метода (см. Диспансеризация). Были разработаны методики систематического наблюдения за состоянием здоровья личного состава войск, регламентированы врачебные обследования и мед. осмотры военнослужащих. Лица с ослабленным здоровьем, перенесшие инф. болезни и другие тяжелые заболевания, брались на особый учет и проходили дополнительные специальные обследования; в случаях необходимости для них устанавливался соответствующий режим питания, труда и отдыха. Систематическое наблюдение за состоянием здоровья военнослужащих сочеталось с изучением условий и особенностей их воинского труда и быта, а также с проведением мед. контроля и сан. надзора. Важную роль сыграло участие военных врачей в определении рациональных режимов рабочего дня военнослужащих, их физической подготовки и тренировки.

Успешное решение стоявших перед мед. службой задач леч.-проф, обеспечения войск во многом зависело от состояния леч. дела в Красной Армии. С началом мирного периода строительства ВС СССР часть военно-лечебных учреждений была передана в ведение гражданских органов здравоохранения или расформирована. Леч. учреждения, оставшиеся в системе ВС СССР, были реорганизованы с учетом особенностей деятельности Красной Армии и Военно-Морского Флота в мирное время. Центром леч.-проф, работы в войсках стали войсковые амбулатории (санитарные части) и созданные согласно приказу Революционного Военного Совета (РВС) СССР и НКЗ РСФСР № 1012 в 1924 г. войсковые лазареты. Планомерное стационарное лечение обеспечивали военные госпитали (см. Госпиталь военный), причем в 1925 г. были созданы типовые военные госпитали мирного времени (центрального подчинения, окружные или флотские, гарнизонные), разделенные, исходя из числа штатных коек, на пять классов — от 50 до 1500 коек. Большое внимание было обращено на оснащение леч. учреждений рентгеновским, лабораторным, физиотерапевтическим и другим оборудованием, в результате чего показатели охвата больных инструментально-лабораторными методами исследования систематически возрастали (если на 1000 чел. личного состава Красной Армии в 1923 г. было проведено рентгеновских исследований 35,7, лабораторных — 471, 2 , то в 1927 г. соответственно 141,3 и 731,2).

Важное место в системе леч.-проф, обеспечения Красной Армии заняло сан.-кур. дело. Начало ему было положено в конце 1920 г., когда было принято постановление Совета Труда и Обороны «Об использовании крымских курортов в качестве санаториев и здравниц для красноармейцев и рабочих». В 1922 г. был издан приказ Революционного Военного Совета Республики (РВСР) и НКЗ № 2452 об организации в Крыму и на Кавказе военно-курортных станций, которые находились в подчинении Главного военно-санитарного управления (ГВСУ) и состояли из нескольких отделений, имевших в своем составе по 2—4 санатория (см. Дом отдыха, Санаторий). В 1928 г. военно-курортные станции были упразднены, а входившие в их состав санатории стали подчиняться непосредственно Военно-санитарному управлению Рабоче-крестьянской Красной Армии (ВСУ РККА).

Благотворно сказалась на медицинском обеспечении Советских Вооруженных Сил осуществленная М. В. Фрунзе военная реформа (1924—1925 гг.), к-рая упорядочила все стороны воинской службы и быта личного состава войск. Значительную роль в этом упорядочении сыграл Устав внутренней службы (1924), который регламентировал порядок воинской службы применительно к условиям мирного времени и устанавливал научно обоснованные сан.-гиг. требования к быту личного состава войск. Широко примененный согласно военной реформе территориально-милиционный принцип строительства Красной Армии вносил в работу мед. службы ряд, особенностей, хотя мед. обеспечение территориальных частей и соединений строилось на тех же принципиальных основах, что и кадровых воинских формирований. Наряду с этим особое значение для полноты и качества мед. обеспечения территориальных частей и соединений имели постоянная связь и тесное сотрудничество мед. службы с органами гражданского здравоохранения.

Необходимость всесторонней научной разработки новых проблем мед. обеспечения войск, возникших перед мед. службой Красной Армии: после гражданской войны, потребовала активизации научно-исследовательской деятельности в области М. в. Определяя научные основы военно-санитарной службы, 3. П. Соловьев в работе «Вопросы военной медицины» указывал на необходимость исследовательского направления в работе войскового врача, который должен включиться в цепь работников по научной разработке и освещению многочисленных вопросов санитарного дела в Красной Армии, ожидающих своего разрешения. С этой целью перед ВМА была поставлена задача перестройки научной работы ее кафедр в направлении изучения и решения насущных проблем мед. обеспечения ВС СССР. В связи с этим в 1922 г. было создано санитарное отделение Военно-научного об-ва, состоящее из 7 секций с филиалами в гарнизонах (см. Общества медицинские). Совещание начальников и военных комиссаров ВСУ округов при ВСУ Красной Армии и Флота 13—20 января 1925 г. в резолюции по докладу 3. П. Соловьева «Научные основы военно-санитарной службы» отметило огромную роль этого отделения как общественной организации, «пробуждающей работу коллективной мысли военно-санитарных работников». Важным стимулом развития научно-исследовательской работы в области М. в. и обмена опытом работы мед. службы явилось возрождение военно-медицинской печати (см. Медицинская периодическая печать, Военно-медицинская периодическая печать): в период с 1924 по 1928 г. издаются Военно-санитарные сборники (в Москве и на Украине) и Бюллетень Приволжского военного округа, а с 1929 г. начинает регулярно выходить центральный печатный орган военно-медицинской службы-журнал «Военно-санитарное дело».

Насущные задачи строительства мед. службы ВС, дальнейшее развитие теории и практики: мед. обеспечения ВС СССР обусловили необходимость коренной перестройки системы военно-медицинского образования (см. Медицинское образование, военно-медицинское образование). Особенно большое внимание было обращено на подготовку кадров военных врачей, по словам 3. П. Соловьева, — «врачей-специалистов военно-санитарного дела, обладающих серьезной специальной подготовкой, способных идти вровень с ходом военной мысли и дела, могущих созидать и развивать военно-санитарное дело». С этой целью началась перестройка Военно-медицинской академии (см.) как научно-учебного центра советской М. в., для чего в ее составе приказом РВСР № 1407 от 10.VI.1922 г. были впервые созданы самостоятельные курсы военных и военно-медицинских предметов и введено прикомандирование военных врачей к Академии для усовершенствования на срок 2 года. Для подготовки среднего мед. состава при Академии была учреждена в 1925 г. школа старших (в последующем военных) лекарских помощников. Однако до конца 20-х гг. перестройка Академии в качестве научно-учебного центра мед. службы ВС СССР происходила медленно. В служебном письме 3. П. Соловьева, направленном начальнику Академии, констатируется «крайняя скудность научных работ», которые бы характеризовали деятельность Академии «как военно-медицинского учебного заведения».

В конце 20-х и особенно в 30-е гг. происходит реорганизация и перевооружение ВС СССР. Так, за период с 1930 по 1939 г. техническая оснащенность танками, самолетами, артиллерийскими орудиями всех калибров возросла в десятки раз. В составе ВС СССР были созданы соединения бронетанковых, механизированных, воздушно-десантных войск и ВВС. Существенные организационные и технические изменения произошли на ВМФ, причем особое развитие получил подводный флот. Необходимость повышения обороноспособности страны и усиления боевой мощи ВС СССР была во многом обусловлена обострением международной обстановки и нарастанием угрозы нового военного нападения на СССР со стороны агрессивных империалистических государств. Особенно возросла опасность такого нападения во второй половине 30-х гг. после установления фашистского строя в Италии и Германии, а также после захвата японскими империалистами сев.-зап. провинций Китая. В условиях непрерывно усиливающейся угрозы войны, а также в связи с техническим перевооружением армии территориально-милиционная система комплектования уже не обеспечивала должного уровня боевой готовности ВС СССР и потому в конце 30-х гг. была отменена.

Происшедшие изменения в составе, организации и техническом оснащении ВС СССР обусловили необходимость решения ряда новых научных проблем в области военной медицины и скорейшего внедрения полученных результатов в практику мед. обеспечения войск. Актуальными и неотложными были научные исследования в области физиологии и гигиены военного труда, рационального отбора личного состава для службы в различных видах ВС и родах войск, лечения огнестрельных ран и раневых осложнений (шок, анаэробная инфекция и др.)? патологии, профилактики и терапии поражений современными видами оружия, в т. ч. и разрабатываемыми в ряде империалистических стран химическими и биологическими средствами поражения. Исключительно важную задачу также представляла теоретическая разработка вопросов организации мед. обеспечения боевых действий войск и совершенствование организационно-штатной структуры мед. службы на военное время. Необходимость такого совершенствования, равно как и повышения уровня военной и военно-медицинской подготовки врачей кадров и запаса, отчетливо выявилась во время больших маневров войск Красной Армии в районе Бобруйска в 1929 г., когда обнаружились явные недостатки в состоянии и боеготовности военно-медицинской службы.

Все это явилось основанием для ряда крупных преобразований в организационно-штатной структуре мед. службы ВС СССР. Согласно постановлению ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1929 г. Военно-санитарное управление Красной Армии было выведено из состава Наркомздрава РСФСР и передано вместе со всеми силами и средствами военно-медицинской службы в полное и непосредственное подчинение Народного комиссариата по военным и морским силам СССР (Наркомвоенмор СССР). В целях создания более солидной базы для науч