МЕДИЦИНА НАРОДОВ СРЕДНЕЙ АЗИИ

Средняя Азия — один из древнейших очагов цивилизации. Уже в 8—5 тысячелетии до н. э. народы, населявшие этот регион, занимались скотоводством и ирригационным земледелием, в 6—5 тысячелетии здесь возникли первые поселения городского типа. В конце 3 тысячелетия до н. э. племена, населявшие территорию современного Узбекистана, изготовляли разнообразные изделия из меди. Во 2 тысячелетии до н. э. на территорию Средней Азии началось проникновение арийских племен иранской группы, которые, смешавшись с коренным населением, дали начало сложившимся к 1 тысячелетию до н. э. древним среднеазиатским народностям — хорезмийцам, массагетам, согдийцам, бактрийцам — предкам современных таджиков, узбеков и туркменов. В конце 2— начале 1 тысячелетия до н. э. на территории Средней Азии возникли первые раннеклассовые государства — Бактрия (занимавшая территорию по верхнему и среднему течению Амударьи), Согд (расположенный в бассейне рек Зеравшан и Кашкадарья) и Хорезм (центр в низовьях Амударьи). Экономическое развитие этих государств было связано прежде всего с ирригационным земледелием. В бассейнах рек Амударьи, Сырдарьи и Зеравшана не позднее конца первой половины 1 тысячелетия до н. э. были построены крупные ирригационные сооружения. К этому же периоду относится возникновение крупных городов — Бактуры, Бухары, Кирешата, Мараканды (Самарканд; первые упоминания в письменных документах относятся к 329 г. до н. э., однако археологические данные свидетельствуют, что первое городище восточнее современного Самарканда — Афрасиаб построено не позднее 6 в. до н. э.). Находясь на средоточии караванных путей между Индией, Китаем и Ближним Востоком, среднеазиатские города быстро росли, становясь центрами торговли и ремесла.

В середине 6 в. до н. э. большая часть Средней Азии была завоевана персидским царем Киром II, а в 329—327 гг. до н. э.— Александром Македонским. К началу 4 в. до н. э. относится основание на территории Средней Азии и Северо-Восточного Ирана греческих военных поселений, ставших впоследствии крупными городами, напр. Александрия Маргиана (Мевр), Александрия Дальняя (Ходжент) и др. После распада империи Александра Македонского значительная часть Средней Азии вошла в состав эллинистического государства Селевкидов. В середине 3 в. до н. э. в зап. части Средней Азии образовалось Парфянское царство, занимавшее также большую часть Ирана, а на территории Бактрии и Согда-Греко-Бактрийское царство, сыгравшее важную роль в распространении эллинистической культуры. Бухара и Хорезм не входили в состав Греко-Бактрийского царства и вели с ним оживленную торговлю, создавшую условия и для обмена духовными ценностями. Поэтому есть все основания считать, что именно в этот период (не позднее 3—2 вв. до н. э.) народы Средней Азии имели возможность основательно познакомиться с трудами древнегреческих философов и врачей. В этой связи представляются весьма сомнительными точки зрения некоторых буржуазных историков культуры и медицины, утверждающих, что философское, естественнонаучное и медицинское наследие античной Греции проникло в Среднюю Азию только через посредство арабов. И даже позитивное в отношении народов Средней Азии заявление амер. историка медицины Робинсона (V. Robinson, 1931): «В то время, когда имя Аристотеля было еще неизвестно Парижу, не могло быть произнесено в Оксфорде, его труды… с благоговением изучали в Самарканде», кажется недостаточно точным. Не исключено, что труды Аристотеля, как и других философов Древней Греции, знали в Самарканде, Хорезме и Бухаре за несколько веков до появления Парижа и тем более Оксфорда. После разгрома Греко-Бактрийского царства (ок. 140 г. до н. э.) племенами тохаров и массагетов в Средней Азии во 2—1 вв. до н. э. возник ряд рабовладельческих государств: на С.-В.— Кангюй, в Ферганской долине — Давань, в Бактрии — Кушанское царство, занимавшее в период расцвета (конец 1—3 вв. н. э.) значительную часть территории Средней Азии, современных Афганистана, Пакистана, Северного Ирана и, возможно, Синьцзяна. В середине 5 в. н. э. на территории Средней Азии, Восточного Ирана и Афганистана завершилось образование государства Эфталитов, в к-ром складывались предпосылки для возникновения феодальных отношений. В 60-х гг. 6 в. под натиском тюркских племен государство Эфталитов распалось и на его месте образовался Тюркский каганат, в зап. часть к-рого входила и территория Средней Азии. В 6 — 7 вв. интенсивно проходил процесс феодализации экономическ их отношений.

С конца 1 тысячелетня до и. э. до 6 — 7 вв. н. э. в Средней Азии значительно активизировалась экономика; развивалось шелководство и хлопководство, добывались золото, медь, железо, свинец, серебро и другие металлы. Росли города— центры торговли, ремесла и культуры, игравшие важную роль в международной торговле.

В 1 тысячелетии до н. э. сложилась среднеазиатская> культура, имевшая общие корни ii во многом близкая к культуре народов Древнего Ирана (см. выше — Медицина Древнего Ирана). Вместе с тем древние иранцы, особенно племена, населявшие зап. и сев.-зап. р-ны Ирана, в большей степени испытывали шумерское и вавилоно-ассирийское влияние (через Эламское государство, кутиев, касситов и др., а позднее — через Мидию), чем бактрийцы, согдийцы и хорезмийцы, более тяготевшие к культурным традициям Древней Индии. Однако этническая, языковая (до 4—3 вв. до н. э.), а с 6 в. до н. э. и политическая общность народов Средней Азии и Древнего Ирана обусловили известное единство религиозных и культурных традиций. С 3—2 вв. до н. э. в Средней Азии и сев.-вост. р-нах Ирана начинают распространяться традиции эллинистической культуры, а с образованием Кушанского царства усиливается влияние культуры Индии. В первой половине 1 тысячелетия н. э. сложилась самобытная культура народов Средней Азии, представляющая собой своеобразный синтез культурных традиций древней ирано-среднеазиатской, эллинистической и индийской культур. На языках народов Средней Азии — бактрийском, согдийском, хорезмийском — были созданы письменные памятники религиозного, политического и научного характера, в которых нашли отражение достижения философской, естественнонаучной мысли и медицины ученых Средней Азии, Индии и эллинистического мира. В среднеазиатских городах имелись школы и крупные библиотеки. Большинство памятников письменности и материальной культуры этого периода погибло во время арабского нашествия в 7—8 вв.

Вопрос о ранних религиозных представлениях народов Средней Азии нельзя считать окончательно решенным. Однако полагают, что единая религия у народов Средней Азии возникла раньше, чем на территории Ирана. Не позднее 8—7 вв. до н. э. в Средней Азии началось распространение зороастризма (по преданию Зороастр, правильнее Заратуштра, начал проповедовать свое учение в Бактрии). Причем в Средней Азии зороастризм первоначально нашел более благоприятную почву, чем в Иране, где до 3 в. до н. э. основу религиозных представлений составляли местные культы. Начиная с 1 в. до н. э. в Среднюю Азию начал проникать из Индии буддизм, а из Ирана — манихейство. Однако вплоть до арабского нашествия и насильственного насаждения ислама основной религией народов Средней Азии оставался зороастризм.

Наиболее ранним письменным памятником, характеризующим религиозно-философские, естественнонаучные и медицинские представления народов Средней Азии, является Канон Авесты — собрание священных книг зороастризма, создававшийся в течение тысячелетия (9 в. до н. э.— 3 в. н. э.). До нашего времени дошло не более 1/4 текста Канона Авесты в двух редакциях. Наиболее древний отрывок, авторство к-рого приписывается Зороастру, написан на так наз. гатском диалекте авестийского языка, являвшегося общим языком арийских племен, населявших территорию Средней Азии, сев.-вост. р-нов Ирана и сев.-зап. р-нов Афганистана. По мнению большинства современных ученых, первоначальный текст Авесты написан в одном из этих р-нов. Вместе с тем, если принять во внимание версию о первоначальном авторстве Зороастра, то можно предположить, что наиболее древняя часть Авесты составлялась на территории Бактрии. Кроме того, по мнению В. В. Бартольда (1921), есть основания считать, что в текст Авесты вошли многие легенды и гимны среднеазиатского и восточноиранского происхождения: Авеста почти не включает сюжетов, сходных с шумерской и вавилоно-ассирийской мифологией, что было бы неизбежно, если бы ведущая роль в ее составлении принадлежала бы зап. и сев.-зап. иранским племенам. В дальнейшем текст Авесты дополнялся, и в создании ее последующих книг, в частности Вендидада — свода религиозных, юридических и медико-гигиенических предписаний, принимали участие все народы, исповедовавшие зороастризм (народы, населявшие Среднюю Азию, территорию современных Ирана, Афганистана, Пакистана, а также Азербайджана, который, кстати, считают родиной Зороастра).

В тексте Авесты содержатся данные о движении небесных светил, системе счета, некоторых математических правилах и вычислительных приемах, свидетельствующих о сравнительно высоком уровне знаний среднеазиатскими народами астрономии и математики, а также нашли отражение космологические представления древнеиранских племен, населявших территорию Северо-Восточного Ирана и Средней Азии, послужившие исходным материалом для космологических теорий древнегреческих философов и философов Востока более позднего времени. Так, на основе зороастрийского представления о бесконечности времени как первоначальной субстанции возникло получившее распространение в Средней Азии учение зерванизма (от древнеиранского зерван — время), оказавшее, по мнению советских историков А. В. Лебедева (1978) и И. Д. Рожанского (1979), влияние на содержание космогонической концепции Анаксимандра. В рамках зерванизма развилось материалистическое учение, отрицавшее сотворение мира и существование творца Вселенной, а также отстаивающее положение о вечности мироздания. Элементы этого течения в дальнейшем нашли отражение в материалистических концепциях выдающихся представителей восточного перипатетизма аль-Кинди (ок. 800—870) Фараби (870—950), Ибн-Сины. Англ. историк Уэст (М. West) в работе «Ранняя греческая философия и Восток» (1971) убедительно доказывает связь зороастризма с космогоническими концепциями Гераклита. В рамках зороастризма было развито диалектическое положение о бытии как извечной борьбе двух начал — света (добра) и тьмы (зла) и изложена одна из первых натурфилософских систем — представление о зависимости всего сущего от четырех противоборствующих и в то же время взаимодействующих и взаимодополняющих стихий — солнца, земли, воды и воздуха.

Источниками изучения культуры и медицины Средней Азии в период с первого тысячелетия до н. э. до 7—8 вв. н. э. служат данные археологии, Канон Авесты, сборник притч и назидательных рассказов «Камила и Димна», мед. книга Туб уста, составленная на согдийском языке не позднее 3 в. н. э. Ценные сведения о леч. приемах и гиг. традициях М. Средней Азии доисламского периода имеются в книге «Кабус-намэ», написанной не позднее середины 11 в. Богатейшие материалы по истории культуры народов Средней Азии содержатся в историческом трактате выдающегося среднеазиатского ученого Бируни (973 — 1048; по другим источникам, после 1050 г.) «Хронология древних народов».

Общебиологические представления народов Средней Азии основаны на натурфилософском учении о четырех стихиях — четырех влагах организма, от взаимодействия и соотношения которых зависит состояние организма и возникновение болезней. Важное место занимало и зороастрийское учение о видимом и невидимом свете, дающем организму тепло, определяющем уравновешенность и состояние влаг, а также характерологические черты отдельного человека (человек, поглощающий достаточное количество света, добр, уравновешен и здоров). В соответствии с зороастрийскими представлениями основными органами считались желудок — центр образования и распределения тепла, и печень — местопребывание страстей. В Авесте содержатся некоторые, хотя и весьма скудные, анатомо-физиологические данные, в частности представление о трех видах сосудов, за один из которых («сосуды без крови»), по-видимому, принимались нервы. В дальнейшем анатомо-физиологические представления существенно расширились и углубились. Текст Тубусты свидетельствует не только о знакомстве, но и об известной творческой переработке сведений, имеющихся также в греческих, александрийских и индийских источниках, причем это касается как рациональных представлений, так и религиозно-мистического истолкования процессов жизнедеятельности. Гуморальная теория изложена ближе к эллинистическим натурфилософским традициям; говорится о местопребывании соков (кровь — в артериях и венах, флегма — в мозге, желтая желчь — в печени, черная желчь — в селезенке), а также указывается на наличие пятого компонента, управляющего жизнедеятельностью и здоровьем человека, в к-ром угадывается древнеиндийский эфир или галеновская пневма. Учение о свете увязывается с гиппократовскими представлениями о темпераментах. Сведения о строении человеческого тела по объему близки к анатомии Галена; функции сердца, головного и спинного мозга, двигательные и чувствительные нервы интерпретируются в духе галеновской физиологии.

Причины болезни как в Авесте, так и в Тубусте излагаются с позиций зороастризма: бог тьмы Архиман или бог добра и света Ормузд, в зависимости от степени греховности человека, либо непосредственно, либо с помощью ядовитых животных, насекомых, червей, теплого или холодного воздуха вызывают изменение соотношения влаг организма, к-рое нарушает равновесие между органами. Причем человек сам помогает этому нарушению праздностью или физическим и психическим переутомлением, перееданием или недоеданием, половыми излишествами или приемом недоброкачественной пищи. Плохо влияет на здоровье также злоба, гнев, зависть, леность и нечистоплотность; доброта, спокойствие, трудолюбие, разумная умеренность, чистота тела и жилища, стремление к самосовершенствованию угодны Ормузду и служат гарантией его защиты от козней Арихмана. В Тубусте содержатся и элементы астральных представлений — зависимость возникновения и особенно успеха лечения болезней от характера расположения небесных светил. Эти данные, однако, не носят конкретного характера; сведений о связи конкретных функций организма и отдельных болезней с определенными небесными светилами в Тубусте нет.

Подготовка врачей осуществлялась длительно, гл. обр. при зороастрийских храмах; значительное влияние имели врачеватели, не получившие специальной мед. подготовки, использовавшие в леч. практике наряду со средствами народной М. заговоры и другие мистические приемы. Секреты подобного врачевания передавались, по-видимому, внутри семьи из поколения в поколение. О наличии светских мед. школ в среднеазиатских городах достаточно достоверных сведений не имеется. Однако есть основания полагать, что светские формы подготовки лиц мед. профессии в первой половине 1 тысячелетия н. э. в Средней Азии и Северо-Восточном Иране существовали. Во всяком случае, трудно себе представить, чтобы на фоне жреческой системы обучения М. могло возникнуть (и быть единственным) столь крупное учебное заведение, как Гундишапурская академия (основана не позднее б в. н. э.), сыгравшая большую роль в развитии М. на Среднем и Ближнем Востоке. Известно, что в среднеазиатских городах существовала свободная врачебная практика, имелись светские врачи, среди которых были бежавшие из Византии врачи-несториане, индийские врачи-буддисты. Поскольку, судя по имеющимся данным, жрецы-зороастрийцы не проявляли выраженного стремления к сохранению монополии в области образования, ничто не мешало светским врачам иметь учеников. Кроме того, отсутствие светских мед. школ вступает в известное противоречие с материалами, свидетельствующими о высоком уровне культуры и просвещения в Хорезме в 5—7 вв.

Как и в Древнем Иране, в Средней Азии отмечены элементы специализации мед. деятельности: имелись хирурги, врачи, специальные врачи, занимавшиеся глазными болезнями, болезнями зубов, оказывавшие помощь при родах, душевных болезнях. Значительного развития достигла хирургия. Имелся богатый набор хирургических инструментов; при операциях для обезболивания применяли опий, гашиш, вино; в Авесте и Тубусте описаны признаки раневого шока и мары борьбы с ним.

При диагностике использовались гл. обр. рациональные приемы: осмотр больного, исследование мочи и пульса. В Тубусте имеются упоминания об одышке, отеках, напряжении мышц живота, неприятном запахе изо рта, потливости, изменении окраски кожных покровов как проявлениях различных болезней. Имеются многочисленные указания на связь леч. приемов с проявлениями и причиной заболевания, а также общим состоянием больного. Старого и немощного не рекомендуется лечить теми же средствами, какими лечат молодого, еще полного сил пациента. Для лечения болезней применялись разнообразные средства растительного, животного и минерального происхождения, в т. ч. лекарственные растения, произрастающие в Индии, Закавказье, странах Ближнего Востока. В городах и при храмах имелись аптечные сады. У врачей были собственные лекарственные кладовые, откуда лекарственные средства выдавались пациентам в соответствии с предписаниями врача. При храмах и в городах не позднее 5—6 вв. имелись помещения для стационарного лечения больных и призрения инвалидов. Не исключено, что создание б-ц в крупных городах Средней Азии началось в доисламский период.

Большое место уделялось мерам гиг. характера: чистоте тела, жилища и одежды, надзору за домашними животными, борьбе с насекомыми и грызунами, режиму питания и половой жизни. Особое внимание уделялось гигиене беременной женщины и кормящей матери.

К середине 8 в. Средняя Азия была завоевана арабами. Народы Средней Азии мужественно сопротивлялись завоевателям. Народные восстания против арабов следовали одно за другим. Самые крупные из них произошли в 720—722 гг., во второй половине 20-х гг. 8 в. и в 736 — 737 гг. В 755 г. восстание Сумбадмага в Нишапуре распространилось на юг Средней Азии. Особенно длительным и упорным было восстание под руководством Му-канны в 70—80-х гг. 8 в. В результате араб, завоевания прежние местные религии — зороастризм, буддизм, несториаиство, манихейство и т. д.— были заменены насильственно насаждаемым исламом. Исламизация сопровождалась уничтожением памятников материальной культуры, национальной письменности, библиотек, школ, разрушением городов. Население выплачивало многочисленные налоги, было занято на принудительных работах. Экономическое и культурное развитие народов Средней Азии было временно заторможено. Однако включение Средней Азии в Халифат способствовало в конечном счете преодолению феодальной раздробленности и образованию в дальнейшем централизованного государства и новых среднеазиатских государств. Позднее оно привело к широкому развитию социально-экономических и культурных контактов между народами, входившими в Халифат, и достижению выдающегося культурного синтеза как в Средней Азии, так и на всем Ближнем Востоке. Кроме того, создание единого Халифата сыграло определенную положительную роль в развитии производительных сил в Средней Азии. Росли города, особенно Самарканд, Бухара, Термез, Бинкент (Ташкент) и др. Расширялись масштабы торговли (в т. ч. караванной) и ремесленного производства, усилился обмен между городским и сельским населением. Богатые и древние культурные традиции народов Средней Азии внесли существенный вклад в формирование так наз. арабской культуры (см. выше — Медицина в Арабских халифатах).

Как государственное образование Арабский халифат оказался непрочным. Управляемые наместниками из местной знати, отдельные территории Халифата начинали приобретать все большую самостоятельность. В середине 9 в. формальное единство Халифата поддерживалось лишь общностью религии — исламом, духовным главой к-рого признавался багдадский халиф. При наместнике Хорасана (включал сев.-вост. часть современного Ирана, оазисы юга современной Туркменской ССР, сев. и сев.-зап. части современного Афганистана) Мамуне создается фактически самостоятельное персидское государство. В конце 9 в. наместник Мавераннахра (междуречье Сырдарьи и Амударьи, включая Бухару, Самарканд и др.) и Хорасана Исмаил Саманид объединил под своей властью значительную территорию Средней Азии и Ирана и создал крупное государство, объединенное единым языком дари (фарси). Саманиды, искавшие поддержки своих соплеменников, покровительствовали развитию литературы и науки. В государстве Саманидов арабский язык употреблялся только в офиц. бумагах, научных и религиозных текстах. Как ни сильно было влияние мусульманского духовенства, оно не могло помешать культурному расцвету, наступившему после объединения страны.

В период своего расцвета в первой половине 10 в. государство Саманидов включало Мавераннахр, Хорасан, Северный и Восточный Иран. В вассальной зависимости от него были Хорезм, Систан, Горган (Джурджан), Решт, Газни, Табаристан (Мазендеран). В экономическом отношении оно занимало одно из первых мест на Востоке. В сельском хозяйстве широко применялось искусственное орошение, возделывались пшеница, рис, хлопок, люцерна, лен, конопля. Большие площади были заняты бахчами и виноградниками. Добывалось железо и медь, изготовлялся чугун.

Бухара — столица Саманидского государства в 10 в.— была одним из богатейших городов Востока. Многочисленные кварталы ремесленников — гончаров, ткачей, строителей, кровельщиков, ювелиров — делали Бухару крупным торгово-ремесленным центром. Самарканд славился- производством высококачественной бумаги и стекла. Оживленную торговлю вели Мерв, Гургандж (Ургенч), Герат, Бинкент. Караванная торговля связывала Бухару со многими странами. Знаменитая «Шелковая дорога» шла через Бухару от Багдада до Пекина. Из Бухары и Хорезма вывозились кожа, хлопчатобумажные ткани, шелка, ковры, шерсть, луки, лодки, шорные изделия. Огромные караваны шли из Передней Азии в Монголию и Китай. Другой караванный путь соединил Хорезм с Хазарским царством и вел на Урал и Волгу. Наконец, еще один путь шел через Багдад на юго-запад. Подъему культурной и хозяйственной жизни в Бухаре, Гургандже и в других городах способствовало также то, что Мавераннахр долгое время, в продолжение целого столетия, не подвергался нападению извне.

В 9 —11 вв. Средняя Азия стала одним из важнейших центров научной мысли Востока. В Мерве, Бухаре, Ургенче, Самарканде, Ходженте и других городах возникли астрономические обсерватории, библиотеки (крупнейшая из них была в Бухаре; погибла во время пожара при взятии Бухары войсками караханидов в 998 г.). Значительное развитие получило просвещение. Появились начальные (мактаб) и средние (медресе) школы при мечетях. Центрами высшего образования стали Дома мудрости, или Дома знаний (дарил-финул), крупнейшими из которых были дарил-финул в Бухаре, Мерве, Самарканде, Ургенче, Ходженте и других городах. Подготовка врачей осуществлялась в школах при б-цах (традиция, пришедшая в Среднюю Азию через Гундишапурскую академию из Византии, по-видимому, еще до арабского завоевания), в которых, как и в школах других регионов Халифата и Византии, широко использовалось клин, преподавание. Важное место в подготовке врачей в Средней Азии имело частное обучение: крупные врачи принимали группу учеников, составляли для них своеобразные учебные пособия, вместе с ними принимали и посещали больных, изготовляли лекарства и т. д. Наряду с этим некоторые среднеазиатские врачи получали образование в других регионах Халифата (в Гундишапуре, Багдаде, Басре, Рее) и, наоборот, громкая слава отдельных среднеазиатских врачей привлекала к ним учеников из разных стран Востока. Большое значение для развития мед. образования имел обмен (хотя и ограниченный) мед. литературой. Так, напр., в городах Средней Азии имелись книги Рази, Ибн-Аббаса; широкое распространение в странах Халифата имели среднеазиатские мед. книги — «Кабус-намэ»; «Канон врачебной науки» и «Даниш-намэ» Ибн-Сины и др.

В 10—12 вв. в крупных среднеазиатских городах жило и работало значительное число образованных людей — философов, законоведов, врачей, естествоиспытателей, поэтов, имена которых еще при жизни были известны далеко за пределами их родины. Наршахи в «Истории Бухары» (12 в.) отмечал, что, если бы он надумал описать в своей книге жизнь всех ученых Бухары, то потребовалось бы несколько больших книг. При дворах некоторых среднеазиатских правителей создавались так наз. об-ва просвещенных (меджлиси улама), представляющие собой объединения признанных ученых, периодически собиравшихся для обсуждения научных работ друг друга, а также текущих политических, хозяйственных, военных и других проблем, в числе которых было немало вопросов медико-гигиенического характера (проекты сан. благоустройства и водоснабжения, меры борьбы с возникшей эпидемией, труды по медицине и т. п.). Широкой известностью на Востоке пользовалась хорезмийская меджлиси улама (так наз. академия Мамуна), членами к-рой в начале 11 в. были крупнейшие ученые средневекового Востока Бируни, Ибн-Сина, философ, математик и врач Абу Сахл Масихи (умер в 1017 г.), врач Абдул Хайр Ибн ал Хаммар (род. в 942 г.), математик Абу-Наср Аррак, историк Ибн-Мискавейх и др. Высокий уровень культуры, науки и просвещения в среднеазиатских государствах возник на базе древних культурных традиций. «Возникновение академии Мамуна,— писал известный советский археолог и историк, исследователь древнехорезмийской цивилизации С. П. Толстов (1948),— не было случайной прихотью просвещенного хорезмшаха. Хорезмийская наука задолго до того времени занимает выдающееся место в истории науки Востока. Внимательный анализ памятников материальной культуры позволяет утверждать, что уже тогда точные и естественные науки достигли в Хорезме высокого уровня развития: точные каноны архитектурных пропорций, тщательные строительные расчеты, грандиозные ирригационные сооружения, невозможные без скрупулезной нивелировки местности, описанные Бируни хорезмийский календарь и детальная астрономическая терминология, богатство и разнообразие минеральных красок в росписях Топрак-кала, великолепное античное стекло оттуда же — все это было бы невозможным без развития геометрии, тригонометрии, астрономии, топографии, химии, минералогии». Крупные, хотя и менее известные, чем хорезмийская, меджлиси улама имелись в Самарканде, Мевре, Ходженте.

Экономический и культурный подъем сопровождался подъемом общественной и философской мысли, сыгравшей важную роль в развитии естественных наук и медицины на Востоке и в дальнейшем оказавшей влияние на развитие европейской науки и философии. Хотя после завоевания арабами Средней Азии господствующей идеологией стал ислам, передовые среднеазиатские мыслители создавали своеобразные, содержащие материалистические идеи, философские системы на основе доисламских учений (напр., зерванизма), древнегреческих и древнеиндийских интеллектуальных традиций. Виднейшим представителем так наз. восточного перипатетизма (или восточного аристотелизма) был выдающийся мыслитель средневекового Востока уроженец Средней Азии Фараби, развивавший материалистические и диалектические начала учения Аристотеля и стремившийся сохранить связь философии с рациональными естественнонаучными представлениями. В его трактате «Теоретическая и практическая медицина» наряду с неоплатоническими представлениями о сущности процессов жизнедеятельности и причинах болезни содержатся рациональные идеи о взаимосвязи организма с окружающей средой и роли факторов окружающей среды в патологии. Учение Ибн-Сины и его последователей (напр., Омара Хайяма, ок. 1048 — после 1122) содержало некоторые материалистические элементы (идея вечности материального мира, независимость частных явлений жизни, в т. ч. состояния здоровья и болезни, от божественного провидения — сенсуалистические моменты в теории познания и др.). Получили распространение передовые идеи Бируни, противопоставлявшего религиозной картине мира естественнонаучное понимание природы и видевшего задачу науки в ее опытном изучении.

В 11 в. значительное влияние приобрел исмаилизм, философская доктрина к-рого сложилась на основе неоплатонизма и аристотелизма. В учении о гармоническом строении Вселенной исмаилиты уподобляли ее структуру (макрокосм) строению человеческого тела (микрокосму). В 10—13 вв. большое распространение получил суфизм, философская догматика к-рого во многом противостояла правоверному исламу. Теоретические основы суфистских учений разработали мыслители Среднего Востока Абу Саид Мейхани, Руми (1207—1273) и др. Будучи неоднородным течением, суфизм в его крайних доктринах сочетал мистический пантеизм с рациональными элементами, гуманистическими идеями и диалектическими прозрениями. Согласно Руми, мир пронизан борьбой -противоположностей, стремящихся к гармонии; вещи постигаются через противоположности и т. д. Джами (1419— 1492) развивал гуманистическое учение о совершенном человеке и» социальную утопию справедливого общественного устройства и равенства людей.

В 9—15 вв. значительное развитие получили работы в области точных и естественных наук. Среднеазиатские ученые Хорезми (9 в.), Марзави (9 в.), Усман Балхи (9 в.), Фергани (9 в.), Абу-аль-Вефа (10 в.), Бируни (10—11 вв.), Омар Хайям (11 — 12 вв.) и др. внесли значительный вклад в развитие математики и астрономии.

Работы среднеазиатских ученых, особенно Бируни и Ибн-Сины, сыграли важную роль в создании рациональной фармации и фармакогнозии.

Так, в труде Бируни «Минералогия» наряду с обширными сведениями о свойствах, местах и способах добычи различных минералов и металлов сообщаются данные об их леч. применении. Бируни приводит обширные и интересные сведения о чрезвычайно распространенном на Востоке лекарственном средстве «мумие асиль», основательное изучение к-рого началось лишь в 60—70-х гг. 20 в., обосновывает несостоятельность широко распространенного суеверного представления о целебных свойствах драгоценных камней.

Другим сочинением Бируни, оказавшим большое влияние на развитие медицины и фармации, является его «Фармакогнозия» («Китаб ас-сайдана»), представляющая собой обширный многоязычный аннотированный словарь лекарственных средств. В «Фармакогнозии» Бируни упомянуты арабские, греческие, сирийские, персидские, индийские и другие названия различных лекарственных средств и дано подробное описание их внешнего вида, признаков распознавания наилучших образцов, названы места произрастания, возможные заменители отдельных лекарственных средств и т. п. Причем, кроме лекарств, производившихся в Средней Азии, в труде Бируни описаны также средства, которые импортировались из Африки, Месопотамии, Аравии, Индии, Цейлона, Китая, Тибета, Армении, Азербайджана, Греции, Италии, Испании и других стран. Последнее, несомненно, свидетельствует о широких медицинских и торговых связях государств Средней Азии. Особое внимание Бируни уделил местным названиям лекарственных средств, бытовавшим среди жителей различных областей Средней Азии, что позволяет составить достаточно полное представление об арсенале лекарственных средств, которые использовала среднеазиатская народная М. По числу рассмотренных лекарственных средств (в «Фармакогнозии» упомянуто 107 средств минерального происхождения, 101 название животных продуктов и примерно 900 названий лекарственных средств, получаемых из 750 видов растений) сочинение Бируни долгое время оставалось непревзойденным. Ни Диоскорид (1 в. н. э.), ни Муваффак ал-Харави (10 в.), ни Ибн-Сина не приводили в своих работах такого количества лекарственных средств. Кроме сведений чисто практического характера, Бируни в своем труде освещает ряд теоретических вопросов. В частности, он рассматривает предмет, задачи и значение фармакогнозии для М.: «Сайдана,— пишет Бируни,— это знание простых лекарственных средств по их родам, видам и лучшим их формам, а также составление сложных лекарств по их записанным рецептам или согласно предписанию заслуживающего доверия и правильно действующего исследователя». На средневековом Востоке знание лекарственных средств считалось первой ступенью врачебного искусства, и всякий человек, посвятивший себя М., должен был овладеть необходимыми познаниями в этой области. В книге Бируни обнаруживаются любопытные сведения, касающиеся особенностей и методики преподавания фармакогнозии. В частности, говорится о существовании устной и письменной традиции, теоретического и практического методов обучения. «В фармакогнозии,— пишет Бируни, — доминирующим является подражание и восприятие понаслышке и восхождение к ней происходит с помощью учения у знатоков. Затем нужна длительная практика, чтобы формы лекарств, их вид и качества запечатлелись в памяти обучающегося, дабы он не терялся в различении одного лекарства от другого».

Фармакогностический труд Бируни оставил значительный след в истории М. Востока. Менее чем через два столетия он был переведен на персидский язык выходцем из Ферганы Абу Бакром ал-Касани (13 в.). Многие восточные врачи использовали его в качестве авторитетного источника для своих сочинений.

Напр., «Фармакогнозия» Бируни многократно цитировалась в фармакогностическом словаре «Алфаз ал-адвия», известных на Востоке фармакопеях и лечебниках 17 —18 вв. «Мухити Азам», «Махзанул адвия» и др.

Огромную роль для развития рациональной фармации сыграла научная и практическая деятельность Ибн-Сины. В «Каноне врачебной науки» (см.), а также в ряде специальных работ по лекарствоведению («Книга о лекарствах при сердечных болезнях», «О свойствах цикория», «О свойствах уксуса-лида» и др.) Ибн-Сина не только объединил разрозненный опыт прошлого и дополнил его результатами собственных наблюдений, но и сформулировал ряд принципиальных положений рациональной фармации. Если Ибн-Аббас (930—994) указывал на благоприятные условия проверки действия лекарственных средств в б-це, то Ибн-Сина предлагает стройную систему их испытания, включающую наблюдение за их действием у постели больного, постановку опытов на животных и даже нек-рое подобие клин, испытания. При этом Ибн-Сина считает наиболее надежным экспериментальный путь проверки действия лекарственных средств: «Свойство лекарств,— читаем мы в „Каноне врачебной науки“,— познаются двумя путями: путем сравнения и путем испытания. Поговорим сперва об испытании и скажем: испытание приводит к достоверному познанию свойств лекарств только при соблюдении определенных условий». Предложенные Ибн-Синой «условия» предполагают обеспечение чистоты эксперимента. В «Каноне врачебной науки» содержатся указания на необходимость выявления побочного действия лекарств, на наличие взаимного усиления их и взаимного ослабления действия лекарственных средств при их совместном назначении: «Вследствие смешения силы лекарств иногда увеличиваются, а иногда эти силы после смешения пропадают. Иногда же (свойства лекарств) от смешения улучшаются и вредность их исчезает». Считая, что каждое лекарство должно предварительно испытываться на животном, Ибн-Сина вместе с тем указывал на недостаточность такой проверки, т. к. лекарства могут различно действовать на животное и человека. Кроме того, на животном можно было проверить гл. обр. токсичность лекарственного средства, а не его терапевтический эффект.

Будучи одним из основоположников химии, Ибн-Сина связывал развитие рациональной фармации с применением лекарственных средств, полученных химическим путем, сыграв тем самым выдающуюся роль в установлении связи между химией и медициной. Эта идея, к-рую разделяли некоторые арабские и среднеазиатские ученые и врачи (Джабирибн Хайян, ок. 721 — ок. 815; Рази, Бируни и др.), была в дальнейшем развита алхимиками средневековой Европы, а также врачами эпохи Возрождения и Нового времени.

Ибн-Сина описал много новых лекарственных средств растительного, животного и минерального происхождения. В частности, с именем Ибн-Сины связывают первое применение ртути, к-рая в 10 в. добывалась в окрестностях Бухары, для лечения сифилиса. Им же как побочное действие ртути описаны проявления ртутного стоматита. Из перечня лекарственных средств, приложенного к Книге второй «Канона врачебной науки», ок. 150 значились в первых восьми изданиях русской фармакопеи. Советский ученый В. М. Карасик, исследовавший вопросы истории фармации, указывал, что многие лекарства этого перечня стали известны в средневековой Европе главным образом благодаря трудам Ибн-Сины и его учеников, в частности Месве.

М. народов Средней Азии — одно из высших достижений М. эпохи феодализма. Являясь порождением древней высокоразвитой культуры, среднеазиатская М. в значительной степени определила уровень и своеобразие М. арабского Востока. Обобщающие энциклопедические труды среднеазиатских врачей во многом способствовали сохранению и развитию достижений М. древности (античной, эллинистической, индийской, иранской,среднеазиатской), осмыслению и синтезу их богатого практического опыта и теоретических концепций. Подобно обобщающим трудам араб, врачей, некоторые среднеазиатские мед. энциклопедические труды были переведены на европейские языки и сыграли важную роль в развитии М. в Европе. Это прежде всего относится к «Канону врачебной науки» Ибн-Сины, несомненно, являвшемуся самой популярной из мед. книг, созданных на Востоке. На протяжении нескольких веков «Канон» служил основным учебным пособием в европейских ун-тах, оказав огромное влияние на мировоззрение и уровень специальных знаний врачей средневековой Европы. Передовые среднеазиатские ученые — философы, врачи, естествоиспытатели — приверженцы материалистического мировоззрения — явились провозвестниками ряда новых идей, получивших признание и развитие лишь несколько веков спустя* К таким идеям относятся стремление к опытно-экспериментальному изучению природы и попытки внедрения экспериментального метода в патологию и лекарствоведение, утверждение естественнонаучной сущности М. как области научной и практической деятельности, идеи связи М. с химией, взаимосвязи организма с окружающей средой и роли этой среды в патологии, неразрывной связи психического и телесного, предположение Ибн-Сины о невидимых существах, могущих вызывать лихорадочные заболевания и распространяться через воздух, воду и почву и др. Передовые врачи и ученые Средней Азии активно выступали против царивших в современной им М. суеверий, отвергали астральные представления, магическую цифрологию, целебные свойства драгоценных камней, заговоров и амулетов, противопоставляя им рациональные средства диагностики, терапии и гигиены. Однако все их усилия остались по преимуществу «гласом вопиющего в пустыне».

Большинство лиц медицинской профессии охотно применяли, а иногда и предпочитали магические и мистические приемы методам рациональной диагностики и терапии, по большей части предоставляя судьбу своих пациентов воле аллаха. Что же касается новых идей, то они нашли мало приверженцев, оставшись лишь свидетельством человеческого гения и предметом укора потомков тем поколениям, которые в силу объективно сложившихся условий исторического развития не были в состоянии их оценить, воспринять и тем более развить. Да и те из среднеазиатских врачей и ученых, которые составили славу и гордость М. Средней Азии — Бируни, Масихи, Ибн-Хаммар, Ибн-Сина, ал-Джурджани (ок. 1080— 1141), Фахраддин Рази, Умар Чагмини и др.— не смогли полностью преодолеть сковывающего влияния феодального мировоззрения. Труды древних, за исключением некоторых частностей, они почитали высшим авторитетом, а в своих философских и естественнонаучных представлениях оставляли место для бога. Ни один из них не усомнился в справедливости натурфилософского учения о четырех соках, все придерживались анатомо-физиологических представлений Галена. Ни один из них не занимался анатомией, без развития к-рой было немыслимо построение рациональной физиологии и патологии. Разумеется, нельзя упрекать ученых, живших тысячелетие назад, в том, что они не сумели понять и сделать того, что было недоступно человечеству еще по крайней мере шесть веков. Кроме того, причины, не позволявшие врачам мусульманского Востока изучать анатомию человека, хорошо известны, а гуморалистические концепции, содержащие элементы диалектики и материалистическое, хотя и эклектическое, объяснение жизнедеятельности и механизмов развития патол, процессов, неизмеримо прогрессивнее «медицины пророка». Эпоха не позволила им «перешагнуть через себя». «Теоретическое мышление каждой эпохи,— указывал Ф. Энгельс,— а значит и нашей эпохи, это — исторический продукт, принимающий в различные времена очень различные формы и вместе с тем очень различное содержание» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, 2-е изд., т. 20, с. 366). Р1, если для истории М. наиболее выдающимися достижениями крупнейших врачей Средней Азии являются прежде всего их неоцененные новые идеи, значительно опережавшие свое время, то для современников и ближайших потомков наиболее существенными и значимыми были их достижения в области практической М.— диагностики, клиники, лечения, гигиены. В разработку этих проблем среднеазиатскими врачами внесен также весьма существенный вклад, для оценки к-рого наибольший интерес представляют труды и деятельность Ибн-Сины и ал-Джурджани.

Творчество Ибн-Сины занимает особое место в истории человеческой культуры. Крупнейший врач и мыслитель своего времени, он был признан уже современниками, и присвоенный ему еще при жизни почетный титул «шейх-ар-раис» (наставник ученых) сопровождал его имя в течение многих веков. Философские и естественнонаучные сочинения Ибн-Сины пользовались широкой известностью в странах Востока и Западной Европы, несмотря на то, что основное его философское произведение «Книга исцеления» было объявлено еретическим и сожжено в Багдаде в 1160 г. Обессмертивший его имя «Канон врачебной науки» многократно переводился на многие европейские языки, ок. 30 раз издавался на лат. языке и более 500 лет служил обязательным руководством по М. для европейских ун-тов п мед. школ араб. Востока. Не случайно в «Божественной комедии», сюжет к-рой многие исследователи связывают с повестью Ибн-Сины «Живой, сын Бодрствующего», Данте «встречает» Ибн-Сину в кругу великих врачей: «Там Гиппократ, Гален и Авиценна» .

Интеллектуальным чудом назвал Ибн-Сину франц. историк медицины Леклерк (D. Leclerc, 1723). Действительно, в философии и медицине, астрономии и физике, химии и геологии, зоологии и ботанике, поэзии и языкознании Ибн-Сина оставил заметный след. Философия Ибн-Сины — своеобразный итог развития философии народов Средней Азии и арабского Востока. Продолжая и развивая традиции восточного перипатетизма в области метафизики, гносеологии и логики и отчасти онтологические концепции неоплатонизма, Ибн-Сина стремился связать основные положения своего учения с естественнонаучными фактами, вернуть человечеству Аристотеля-натуралиста, противопоставить теологическим измышлениям знания о природе, разбудить творческую исследовательскую мысль. Именно поэтому в «Книге исцеления» — своеобразной философской энциклопедии, наряду с систематическим изложением логики и метафизики, он дает картину всех естественнонаучных знаний своего времени. Многие историки геологии отмечают, что Ибн-Сина первый правильно объяснил процессы горообразования и происхождение окаменелостей. Ибн-Сину по праву считают одним из основоположников химии, им предложена классификация минеральных веществ. Огромные заслуги Ибн-Сины в развитии химии, в частности органической, отмечает в своей «Истории химии» (1883) известный франц. химик Бертло (Р. Е. М. Berthelot, 1827 — 1907). На большую роль трудов Ибн-Сины в развитии ботаники указывают нем. ученый Мейер (Е. Meyer, 1856) и ряд советских исследователей. Литературоведы связывают с творчеством Ибн-Сины целую эпоху в арабо- и персоязычной поэзии. «Ибн-Сина, — писал известный советский востоковед Е. Э. Бертельс (1938), — это незримый очаг подземного огня, питающий целую цепь огнедышащих вершин».

Из 274 трудов Ибн-Сины медицине посвящено только 20. Тем не менее принято считать, что из всех областей знаний, к-рыми занимался Ибн-Сина, наибольший вклад им внесен в М. Прежде всего «Канон врачебной науки» принес ему всемирную славу и бессмертие.

«Канон врачебной науки» — подлинная энциклопедия мед. знаний, свидетельствующая не только об обширности и разносторонности познаний, огромном практическом опыте, но и о передовых естественнонаучных воззрениях Ибн-Сины.

Большое место в «Каноне врачебной науки» занимают вопросы гигиены. Правила охраны здоровья, гиг. предписания, диететика Ибн-Сины на протяжении ряда столетий являлись исходным пунктом для множества последующих сочинений на эту тему. Многие из предписаний Ибн-Сины сохранили свое значение до наст, времени.

При рассмотрении любого заболевания Ибн-Сина указывал на условия, способствующие его возникновению, мешающие сохранить здоровье. Физические упражнения Ибн-Сина называл «самым главным условием» сохранения здоровья, на следующее место он ставил режим питания и режим сна. «Умеренно и своевременно занимающийся физическими упражнениями человек не нуждается ни в каком лечении, направленном на устранение болезней». Особые главы «Канона врачебной науки» Ибн-Сина посвятил воспитанию здорового и больного ребенка. В них содержится много тонких наблюдений и разумных советов. Ибн-Сина оказал сильное влияние на развитие педиатрии в Европе.

Другой сильной стороной «Канона врачебной науки» является клиника. Точные описания клин, картины болезней, тонкости диагностики, первые описания ряда клин, явлений, их объяснения говорят о необычайной наблюдательности Ибн-Сины, его таланте и опыте. Автором «Канона врачебной науки» объяснены многие отделы внутренней медицины и хирургии. Диагностические методы Ибн-Сины весьма разнообразны: ощупывание, наблюдение за пульсом, определение влажности или сухости кожи, осмотр мочи и испражнений.

Ибн-Сина выделил клиническую картину чумы, отдифференцировал слоновость от проказы, описал признаки диабета (обилие прозрачной мочи, «сладкий привкус, как у меда» осадка мочи после испарения). Он утверждал, что оспой и чумой можно заразиться, если вдыхать воздух, идущий от больного; признавал возможность передачи болезни через почву и воду и для предотвращения этого рекомендовал кипячение воды; указывал на заразительность слюны больного бешенством. Кроме того, он считал, что некоторые инфекции могут передаваться через плаценту.

Многие главы «Канона врачебной науки» посвящены хирургическим операциям. В нем изложено учение о кровопускании, описаны операции камнесечения, трахеотомии, лечение ран и травм. Нем. историк медицины Дипген (P. Diepgen) полагает, что Ибн-Сина имел представление об интубации и, возможно, умел делать ее, а также прокол барабанной перепонки и другие операции. Для обработки ран Ибн-Сина рекомендовал применять вино. Долгое время широко применялся предложенный им способ вправления вывиха плеча. Ибн-Сина применял гибкий катетер, сделанный из кожи животных, при операциях на глазу в качестве материала для шва рекомендовал использовать тонкий женский волос, при операции на прямой кишке для той же цели — свиную щетину. В акушерстве с именем Ибн-Сины связывают введение в практику поворота на головку и щипцов. Об этом, в частности, пишет амер. историк медицины Меттлер (С. Mettler, 1947). Интересны советы Ибн-Сины о том, как рано распознавать злокачественные новообразования, удалять их широким разрезом и прижигать.

Особый интерес Ибн-Сины к психоневрологии не случаен. Он много занимался проблемами психологии, и психические расстройства интересовали его не только с чисто врачебных позиций, но и как объект психологического исследования. По-видимому, в этом кроется причина того, что при описании психических расстройств Ибн-Сина подробно излагает свои взгляды на природу психических процессов и причины их нарушения.

В представлении о сущности психических процессов особенно наглядно проявляются материалистические стороны философии Ибн-Сины. В материалистической трактовке природы психических процессов Ибн-Сина, бесспорно, пошел дальше своих предшественников и современников. Ни у кого до Ибн-Сины мы не встречали столь четкого представления о связи отдельных психических процессов с функцией определенных участков головного мозга. Достаточно вспомнить, напр., указание Ибн-Сины о том, что ушибы, разрушающие отдельные части мозга, расстраивают чувствительность и вызывают выпадение некоторых функций. Полностью отвергая господствовавшие в современной ему М. демонологические взгляды на сущность психических болезней, Ибн-Сина считал непосредственной причиной психических расстройств либо влияние условий окружающей среды, либо телесные расстройства. К. М. Быков (1952) справедливо указывал, что «Авиценна высказал замечательную идею о влиянии образа жизни человека, его общего состояния и настроения, а также внешней среды на течение нервных и психических заболеваний». При этом выяснение взаимосвязей и взаимовлияния психического и соматического, по-видимому, представляло для Ибн-Сины особый интерес. Он исследовал этот вопрос и теоретически, и экспериментально, искал и находил подтверждение взаимосвязи психического и соматического в патологии. В «Каноне» содержится указание на возможность возникновения психоза при острых лихорадочных заболеваниях, на связь расстройств жел.-киш. тракта с психическими переживаниями («сильным горем», гневом, огорчением и т. п.).

Б. Д. Петров (1980) считает, что Ибн-Сине принадлежит приоритет в опытном установлении влияния сверхсильного психотравмирующего раздражителя на жизнедеятельность организма.

Важной вехой в развитии среднеазиатской медицины была деятельность хорезмийского ученого ал-Джурджани. Творческое наследие ал-Джурджани изучено не полностью. М. А. Гаипов (1978) сообщает, что из 14 обнаруженных сочинений ал-Джурджани 12 посвящено М., среди них капитальный труд «Сокровище Хорезмшаха» («Захиром Хорезмшахи») — одно из крупнейших и популярнейших мед. произведений Средней Азии. «Сокровище Хорезмшаха» вскоре после написания приобрело большую известность и авторитет. Уже Низами Арузи Самарканди (12 в.) писал, что для приобретения знаний о М. и леч. травах, наряду с трудами Гиппократа, Галена и Ибн-Сины, обязательно рекомендовалось и «Сокровище Хорезмшаха».

Ал-Джурджани определяет медицину как науку о человеке, о его здоровье и болезни. Она изучает и охраняет здоровье людей, когда они здоровы, проводит лечение при болезни, чтобы вернуть им здоровье, для чего приближает то, что полезно, и способствует сохранению здоровья; по мере возможности она устраняет вредно действующие начала. Для того чтобы знать причины здоровья и болезни, табибы (медики) обязаны изучить и знать «начальную науку медицины о строении человеческого тела и его функциях, т. е. анатомию и физиологию, без знания которых нельзя быть медиком».

Как и его предшественники, ал-Джурджани делит М. на научную и практическую. «Научная медицина изучает состояние организма, причины здоровья и болезни, она изучает разновидности причин, обусловливающих эти состояния. Практическая медицина изучает показания и пути применения веществ, устраняющих болезнь». В соответствии с такой классификацией мед. знаний первая книга «Сокровища Хорезмшаха» посвящена изложению общих представлений о М. и пользе ее изучения. Вторая книга описывает состояние организма здорового и больного человека, разновидности заболеваний и их признаки (симптомы), методы обследования больного, исследование пульса, различных выделений (пот, кал, моча и др.). Книга состоит из 9 частей. В третьей книге анализируется воздействие на организм различных веществ, употребляемых в пищу, а также бодрствования и сна, движения и покоя, одежды, воды, воздуха, места проживания, освежающих средств, масел, слабительных клизм, свечей и кровопускания. Специальный раздел посвящается душевному состоянию здоровых и больных людей. Книга кончается советами по уходу за детьми и их воспитанию, рекомендациями для стариков и путешественников. Четвертая книга, состоящая из 4 частей, посвящается диагнозам и прогнозам, она называется «Начальное представление о болезни» и содержит сведения о скрытом периоде, начале развития, кризисе, продолжительности и вероятных исходах заболеваний. В пятой книге описываются различные лихорадки, приводятся их причины, методы лечения и профилактики. Она состоит из 6 частей. Эта книга — своеобразный учебник по инф. болезням. Шестая книга касается местных болезней, типичных для разных стран. Она называется «Болезни от головы до пят», состоит из 21 части и похожа на третью книгу «Канона» Ибн-Сины. Седьмая книга посвящена различным отекам, лечению язв, переломов, опухолей; в ней приводятся методы лечения различных пятен на коже. Она состоит из 7 частей. Восьмая книга, состоящая из 3 частей, посвящается косметике, девятая (6 частей) — применению ядов, противоядий и органов различных животных в леч. целях. Десятая книга «Лекарственные сокровища» состоит из 2 частей; в ней приводятся почти все сведения, имеющиеся во второй и пятой книгах «Канона врачебной науки». Названия более 100 растительных, животных и минеральных леч. средств даны по алфавиту с указанием их происхождения, способов получения, приготовления и применения. Труд ал-Джурджани подвел итог определенному периоду развития М., он является настоящей мед. энциклопедией, включающей в себя с исчерпывающей для того времени полнотой все сведения о здоровье и болезнях человека и местных лекарственных средствах. В отличие от «Канона врачебной науки» Ибн-Сины, в «Сокровище Хорезмшаха» ал-Джурджани выделены в качестве самостоятельных отраслей науки анатомия и физиология, диагноз и прогноз, гигиена, местные болезни, косметика, учение о ядах и противоядиях (токсикология), лекарственных средствах (фармакология), что свидетельствует о большом практическом опыте и глубоких знаниях автора; значительное внимание уделяется вопросам краевой патологии. Труды ал-Джурджани служили для среднеазиатских врачей источником знаний вплоть до 19 в., когда в Среднюю Азию начала проникать европейская М.

Сильной стороной М. Средней Азии была гигиена. Крупные среднеазиатские города шмели высокий уровень благоустройства, в средневековой Бухаре, Самарканде, Ургенче, Ходженте, Мевре и других городах применялись меры общественного характера, способствовавшие предупреждению, возникновению и распространению эпид, болезней. В частности, регламентировался порядок убоя скота и продажи мяса. В соответствии с действующими законами продавцы рыбы были обязаны не проданную за день рыбу вечером солить. «Вода, — сообщает англ. историк Элгуд (С. Elgood, 1951), — разносилась по городу в хорошо закрытых баках и продавалась маленькими чашечками. Пить прямо из бака запрещалось». Еще более строгими были правила продажи молока. Посуда для молока должна была содержаться в особой чистоте, дояркам полагалось носить только белую одежду и т. п. Продажа снятого молока и разбавление молока водой строго преследовались.

Во всех известных среднеазиатских мед. трудах большое внимание уделялось соблюдению правил личной гигиены (чистоте тела, одежды, жилища), правильному питанию, разумному соотношению труда и отдыха, сна и бодрствования. Ибн-Сина, ал-Джурджани, автор «Кабус-намэ» придавали важное значение «сохранению правильного телосложения» — осанке, отсутствию избыточного веса. В трудах среднеазиатских врачей нашли отражение вопросы личной гигиены женщины и лиц пожилого возраста, гиг. ухода за детьми, особенности образа жизни во время путешествий.

Народы Средней Азии в период древности и средневековья создали во всех отношениях передовую М. Деятельность среднеазиатских врачей способствовала не только сохранению и развитию, но и обобщению и своеобразному синтезу достижений М. древних цивилизаций. В обобщающих энциклопедических трудах среднеазиатских врачей были высказаны новые, значительно опережающие свое время идеи и положения, получившие развитие лишь несколько веков спустя, значительно уточнены клин, проявления многих болезней, даны рекомендации по их диагностике и лечению. М. народов Средней Азии оказала значительное влияние на формирование арабской М. и развитие М. в Европе.

Остальные разделы статьи «Медицина»:

1. Введение
2. Возникновение медицины и ее развитие в первобытном обществе
3. Традиционная медицина народов Африки
4. Медицина древних цивилизаций
   1. Медицина цивилизаций Древнего Востока
   2. Медицина цивилизаций древней Америки
   3. Медицина античного мира
5. Медицина в феодальном обществе
6. Медицина Нового времени (17—18 вв.)
7. Медицина 19 века
8. Медицина 20 века
9. Медицина народов СССР
   1. Медицина народов Закавказья
   2. Медицина народов Средней Азии
   3. Медицина народов, населявших европейскую часть СССР в эпоху феодализма
   4. Медицина в России в 17 веке
   5. Медицина в России в 18 веке
   6. Медицина в России в первой половине 19 века
   7. Медицина в России во второй половине 19 — начале 20 века
10. Медицина в СССР