МЫШЛЕНИЕ

Мышление — высшая форма активного отражения объективной реальности, состоящая в целенаправленном, опосредованном и обобщенном познании человеком существенных связей и отношений вещей. Мышление возникает в процессе общественно-производственной деятельности и протекает преимущественно в форме понятий и категорий, в которых закреплен и обобщен социально-исторический опыт человечества. Опираясь на чувственное познание, Мышление преобразовывает его, позволяя получить знание о таких свойствах и отношениях объектов, к-рые недоступны ощущению (см.) или восприятию (см.). Тем самым оно неизмеримо расширяет познавательные возможности человека (см.), повышает его интеллект, позволяя проникать в закономерности природы, общества и самого мышления.

Физиологические механизмы Мышления были глубоко исследованы И. М. Сеченовым и И. П. Павловым и нашли отражение в учении о второй сигнальной системе (см. Сигнальные системы). Однако, будучи неразрывно связано с корой головного мозга (см.), Мышление не может быть полностью объяснено деятельностью физиологического аппарата. Мышление есть общественный продукт и по особенностям возникновения, и по способу функционирования, и по своим результатам. Это объясняется тем, что Мышление существует в неразрывной связи с трудовой и речевой деятельностью, свойственной лишь человеческому обществу. Овладевая языком, понятиями, логикой, которые являются продуктом развития общественно-исторической практики, человек начинает мыслить. Вне общества, вне языка, вне накопленных человечеством знаний и выработанных им способов мыслительной деятельности Мышление не может существовать.

Будучи чрезвычайно сложным феноменом, Мышление является предметом изучения многих научных дисциплин: теории познания, логики, психологии (см.) и физиологии высшей нервной деятельности (см.). В связи с задачами моделирования логических операций и создания искусственного интеллекта (см.) М. изучается также в кибернетике (см.). При этом М. не может быть сведено к совокупности мыслительных операций, образующих его состав, и, следовательно, к «мышлению» логических машин. истинным субъектом М. остается создающий эти машины и управляющий ими человек как социальное существо.

Вопрос о сущности М., его отношении к материальному миру, о человеке как субъекте М., о конструктивно-творческой природе М. всегда был и остается центральной проблемой философии на протяжении всей истории ее развития. Строго научное, последовательно материалистическое понимание М. было впервые дано в трудах классиков марксизма. Марксизм решительно отвергает подход к М. как проявлению особого духовного начала, как «чистой активности сознания», якобы стоящей над чувственностью. Вместе с тем марксизм полностью преодолел в учении о М. ограниченность метафизического материализма, его созерцательность и порождаемые им упрощенные представления о психике (см.) и процессах мыслительной деятельности человека как об элементарных актах сравнения и анализа чувственных впечатлений.

Рассматривая М. как продукт общественно-исторического развития, как высшую форму активного отражения, диалектический материализм вскрыл его изначальную связь с практической деятельностью. Результаты познавательно-практической деятельности человека, закрепляясь в языковых формах, передавались посредством процессов речевого общения от одного поколения к другому, входили в систему знаний, субъектом к-рых являлось общество. При этом возникали условия для перехода отдельных звеньев внешнепредметной познавательной деятельности во внутренний речевой план сознания (см.). В результате исходные чувственные данные и практические действия опосредовались все более сложным рядом мыслительных процессов, к-рые и составили основу целостной интеллектуальной деятельности — мышления.

Приобретение М. в его развитых формах известной самостоятельности по отношению к практической деятельности становилось предпосылкой зарождения ложных, иллюзорных представлений о его особом бытии, что и выдвинуло проблему критерия истинности М., адекватности его результатов объективной реальности. Согласно диалектическому материализму таким критерием является общественно-историческая практика. «…Практическая деятельность человека миллиарды раз должна была приводить сознание человека к повторению разных логических фигур, дабы эти фигуры могли получить значение аксиом» (В. И. Ленин, Полн. собр. соч., 5-е изд., т. 29, с. 172).

Психологическое исследование М. сводилось первоначально к выделению и описанию отдельных мыслительных процессов, объектом к-рых рассматривались чувственные образы (представления). Сам же процесс М. представлялся в виде подчиненных правилам формальной логики сложных ассоциативных сочетаний представлений и понятий.

С развитием экспериментальной психологии М. становится объектом эмпирического лаб. исследования, Однако механистическая методология, господствовавшая в то время в психологии и получившая наибольшее развитие в форме бихевиоризма (см.), препятствовала созданию научной теории М. Оно в конечном счете оказалось сведенным к речевым реакциям, образуемым посредством проб и ошибок, а мыслительная деятельность — к совокупности беззвучных речевых навыков, формирующихся по схеме стимул — реакция. Этим натуралистическим и механистическим концепциям противостояли идеалистические представления, рассматривавшие мыслительные процессы как целостные само возникающие структуры, не выводимые из опыта (См. Гештальтпсихология).

Наряду с этими подходами к проблеме познания М. большое распространение на Западе получило определение уровня умственного, или интеллектуального, развития человека с помощью тестов. Тестология, несомненно, способствовала выявлению новых аспектов М., однако ее биологизаторские установки, выраженные в том, что определяющая роль в развитии М. отводилась генетическим факторам, снижали научную ценность ее результатов.

Одновременно в западной психологии начиная с 20 в. появились работы, показавшие историзм в формировании и развитии М. Эти работы, принадлежавшие в основном перу Леви-Брюля (L. Levy-Bruhl), систематизировали данные о мышлении народов, стоящих на относительно низких ступенях общественно-экономического и культурного развития, показали несостоятельность положения о неизменности структур мышления и внесли идею о качественных изменениях мышления в процессе его исторического развития. Начиналось и экспериментальное изучение зачатков М. в животном мире, выявившее у высших животных элементы М., в определенном отношении сходные с М. человека. Исследования нем. психолога Келера (W. Kohler) и ряда других ученых не только углубили понимание филогенетических корней М., но и дали толчок изучению М., протекающего в форме внешнего действия с объектами (наглядно-действенное М., практический интеллект у человека и т. п.). Открытие мыслительной деятельности в виде внешних действий в сложных предметных ситуациях, операций с наглядными схемами, моделями конструкций и т. п. разрушало старое представление о М. как чисто внутреннем словесно-логическом процессе и вело к признанию существования у человека различных форм и уровней высокоразвитого М., теснейшим образом переплетающихся между собой и переходящих друг в друга.

Генетический анализ М. и представление о теснейшей связи логических операций М. с практическими действиями человека углубились благодаря исследованиям швейцарского психолога Пиаже (J. Piaget), показавшего наличие определенных закономерно сменяющих друг друга стадий в развитии М. от младенчества до подросткового возраста.

Советская психологическая школа, опираясь на богатые традиции отечественной психологии, заложенные И. М. Сеченовым, успешно решает проблемы межфункциональ-ных связей, т. е. взаимоотношений и взаимозависимостей между различными психическими функциями — мышлением и памятью (см.), мышлением и речью, мышлением и волей (см.), мышлением и личностью (см.). Немало исследований посвящено вопросам творческого характера М. и формирования приемов умственной деятельности в процессе развивающегося обучения, а также процессу преобразования внешних практических действий во внутренние, умственные, в частности применительно к программированному обучению.

Значительный вклад внесли советские психологи в изучение развития М. у ребенка. Как показали исследования Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева, С. Л. Рубинштейна, особенности нервной системы и процессы ее созревания у ребенка, представляя собой необходимое условие психического развития, не являются движущими причинами этого развития. Ведущую роль в онтогенезе человеческой психики играет обучение, в ходе к-рого ребенок овладевает общественным опытом. В результате обучения происходит не только обогащение ребенка известной суммой знаний и умений, но и качественная перестройка его психических процессов, образование новых функциональных систем, формирование индивидуальности (см.). Изучение формирования у детей интеллектуальных процессов и понятий, проведенное П. Я. Гальпериным и Д. Б. Элькониным, обнаружило закономерные переходы от внешней, практической деятельности к интеллектуальным действиям, совершаемым ребенком в уме, в плане представлений.

Специальному анализу подвергаются особенности М., связанные с проф. деятельностью в науке, технике, искусстве и других сферах общественной жизни. Разновидностью профессионального М. является умственная деятельность в области медицины (так наз. клин, мышление).

Клиническое мышление

Клиническое мышление — весьма условное понятие, однако употребляемое в литературе, и особенно во врачебном обиходе, как правило, для обозначения специфического профессионального М. практического врача, направленного на постановку диагноза (см.) и лечение больного. При этом нельзя не отметить, что понимание сущности клин, мышления в значительной мере зависит от исходных мировоззренческих и гносеологических позиций. Общепринятого определения клин, мышления до сих пор не существует. Различные авторы дают разные, хотя и достаточно близкие определения этого понятия. Наиболее распространенным является такое представление о клин, мышлении, согласно к-рому оно рассматривается как своеобразная мыслительная деятельность врача, предполагающая особые формы анализа и синтеза, связанные с необходимостью соотнести общую картину болезни с выявленным симптомокомплексом заболевания, а также быстрое и своевременное принятие решения о природе заболевания исходя из единства осознаваемых и неосознаваемых, логических и интуитивных компонентов опыта.

Как и М. вообще, клин, мышление — сложный, диалектически противоречивый процесс, овладение к-рым является одной из самых трудных и важных задач медицинского образования. Именно степенью овладения принципами клин, мышления (а это зависит от личного опыта, пройденной клин, школы, знания теории медицины и т. д.) прежде всего и определяется квалификация врача (см.).

В целом Мышление врача-клинициста подчиняется общим законам М. Однако диалектика изучаемых врачом процессов отличается от диалектики процессов, изучаемых физиком, химиком, математиком. И, отражая это своеобразие диалектической сущности объекта познания, по-особому протекает субъективная диалектика М. врача. Диагностическое клин, мышление как процесс распознавания природы болезни (см.) существенно отличается как от простого узнавания (опознавания), так и от научного познания. В отличие от научно-теоретического познания диагностика (см.), как правило, не открывает новых законов, новых способов объяснения явлений, а распознает уже установленные, известные науке заболевания у конкретного больного.

В этой связи наиболее обоснованным выглядит представление о дедуктивной природе клин, мышления, особенно полно проявляющейся при постановке дифференциального диагноза. С другой стороны, диалектическая структура развернутого клин, диагноза предполагает включение в определенной взаимосвязи и последовательности данных функционального, морфологического и патогенетического исследования больного, правильное понимание соотношения социального и биологического в болезнях человека (см.). При этом крайне важно не только формально-логическое, но и содержательное, диалектическое различение нозологических, синдромных и симптомных понятий. Совершенно обязательным является также создание и постоянное совершенствование классификации и номенклатуры болезней, соответствующих совр, состоянию науки. Это возможно только при глубокой разработке семиотического раздела диагностики, ее знаковых систем и обозначений. Т. о., специфика клин, мышления связана прежде всего со своеобразием объекта познания.

С другой стороны, как в диагностическом, так и в терапевтическом процессе больной выступает не только в роли объекта, но и субъекта познания. Его М. так или иначе влияет на построение диагноза, особенно на стадиях опроса, сбора анамнеза. Внимательное и объективное исследование состояния и характера М. больного может значительно облегчить постановку правильного диагноза, т. к. оно неизбежно изменяется при любых патол, процессах. Это особенно важно при неврозах и так наз. функциональных заболеваниях.

Сознание больного, и прежде всего его М., все шире используется и в леч. целях. Психотерапия (см.), гипноз (см.), аутотренинг и другие специальные методы лечения через М. больного воздействуют с помощью слова на деятельность тех или иных органов и всего организма.

Особенностью деятельности практического врача, накладывающей отпечаток на характер и содержание клин, мышления, является индивидуальный подход к больному с учетом его личностных, конституциональных, генетических, возрастных, профессиональных и других особенностей, нередко определяющих не только клин, феноменологию, но и сущность заболевания. Следует отметить также зависимость качества клин, мышления каждого конкретного врача от последовательной выработки им диагностических и терапевтических навыков и приемов, от характера логических приемов, интуиции (см.). Наконец, важное значение для характеристики клин. мышления имеет этическая сторона врачебной работы, его личность, гуманизм и общая культура (см. Деонтология медицинская).

В гносеологическом и общеметодологическом плане клин, мышление должно опираться на диалектический материализм, чтобы правильно понимать соотношение абстрактного и конкретного, объективного и субъективного, единичного, особенного и всеобщего в диагностике и лечении, преодолевать крайности техницизма и узкого эмпиризма, устранять гносеологические причины диагностических и терапевтических ошибок. Очевидно, что получившее в последние годы широкое распространение использование для диагностики ЭВМ не только не отменяет, но в большей степени предполагает необходимость совершенствования клин, мышления врача и его методологической подготовки, поскольку ЭВМ не заменяет врачебного М., а лишь делает его более рациональным и оперативным (см. Диагностика машинная).

Нарушения мышления являются одним из наиболее часто встречающихся симптомов при психических заболеваниях. Клин, варианты расстройств М. чрезвычайно многообразны. Их трудно классифицировать, однако нек-рые из них считаются типичными для той или иной болезни. На основании многочисленных исследований советский психолог Б. В. Зейгарник выделяет следующие виды патологии М.: нарушение операционной стороны М., нарушение динамики М., нарушение мотивационного компонента М.

При всем разнообразии форм нарушения операционной стороны М. они могут быть сведены к двум крайним вариантам: снижение уровня обобщения и искажение процесса обобщения. Первый вид нарушения М. состоит в том, что в суждениях больных доминируют непосредственные представления о предметах и явлениях. Оперирование общими признаками заменяется установлением сугубо конкретных связей между предметами. При выполнении экспериментального задания такие больные не в состоянии из всевозхмож-ных признаков отобрать те, к-рые являются наиболее существенными и обобщающими. Особенно ярко этот вид патологии выявляется с помощью методики классификации предметов.

Если суждения больных со снижением уровня обобщения не выходят за пределы единичных, но все же существенных связей, то у больных с искажением процесса обобщения суждения отражают лишь случайную сторону явлений. При решении экспериментальных заданий ими выделяются частные признаки и свойства, не отражающие ни содержания явлений, ни смысловых отношений между ними. Нарушения операционной функции М. чаще всего встречаются у больных шизофренией (см.), но могут наблюдаться и при других видах психических заболеваний.

У больных эпилепсией (см.), а также у больных с отдаленными последствиями тяжелых травм головного мозга выявляются нарушения динамики мыслительной деятельности, к-рые известны в клинике как «вязкость» М. Больные не могут изменить способ своей работы, ход суждений, переключиться с одного вида деятельности на другой. Экспериментально-психологическое исследование, проведенное А. Н. Леонтьевым, обнаруживает замедленность, тутоподвижность интеллектуальных процессов у этих больных.

Лабильность М. как нарушение динамики мыслительного процесса характеризуется неустойчивостью интеллектуальных процессов. Больные не могут длительное время последовательно рассуждать, несмотря на то что у них уровень обобщения не снижен. Любое возникшее представление, слово, ассоциация получает отражение в речи больного. Подобное нарушение логического хода рассуждения, проявляющееся подчас в форме скачки идей, чаще всего наблюдается у больных с маниакально-депрессивным психозом (см.).

Исследование нек-рых форм патологии психики выявляет возможность изменения мотивационного компонента М. При таких нарушениях М., как разноплановость, резонерство и снижение критичности, у больных теряется устойчивость объективного знания явлений. В качестве существенного для них выступает то, что соответствует парадоксальным установкам больного, а не конкретным жизненным целям, мотивам человека как субъекта общественнотрудовой деятельности.

Симптомы расстройства М. имеют большое значение в дифференциальной диагностике психических заболеваний. Однако особенности М. отдельного больного далеко не всегда могут быть квалифицированы в пределах того или иного вида нарушений М. Нередко в структуре патологически измененного М. наблюдаются более или менее сложные сочетания разных видов нарушений.

Все это еще больше предполагает совершенствование проф. подготовки врача и в особенности методологических оснований его Мышления. См. также Диалектика, Материализм и идеализм, Психика, Психология.

Библиография: Маркс К. и Энгельс Ф. Немецкая идеология, Сочинения, 2-е изд., т. 3; Энгельс Ф. Диалектика природы, там же, т. 20; Ленин В. И. Философские тетради, Полн. собр. соч., 5-е изд., т. 29; Билибин А. Ф. и Царегородцев Г. И. О клиническом мышлении, М., 1973; Валлон А. От действия к мысли, пер. с франц., М., 1956; Выготский Л. С. Избранные психологические исследования, М., 1956; Гиляревский С. А. и Тарасов К. Е. Диалектический материализм и медицинская диагностика, М., 1973; Зейгарник Б. В. Патология мышления, М., 1962; Леви-Брюль Л. Первобытное мышление, пер. с франц., М., 1930; Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики, М., 1972; Пиаже Ж. Избранные психологические труды, пер. с франц., с. 55, М., 1969; Попов А. С. и Кондратьев В. Г. Очерки методологии клинического мышления, Л., 1972, библиогр.; Рубинштейн С. Л. О мышлении и путях его исследования, М., 1958.

A. И. Липкина. А. Г. Спиркин, М. Г. Ярошевский; К. Е. Тарасов, B. К. Великов, А. И. Фролова (клин, мышление).